Валерий Кичин - Людмила Гурченко

Пройдет еще шесть лет. И в интервью ленинградской газете «Смена» Гурченко признается: «Не люблю, когда собеседники начинают вспоминать про «Карнавальную ночь». Это уже прошло. И надо верить в то, что завтра все — и работа и жизнь — будет много лучше, интереснее» [3] «Смена», Ленинград, 1972, 20 окт. .

А спустя еще десятилетие актриса скажет про свой первый большой фильм: «Ох уж эта «Карнавальная ночь»! Иногда я ее ненавижу…» Это черным по белому напечатано в журнале «Клуб и художественная самодеятельность» [4] «Клуб и художественная самодеятельность», 1981, № 2. .

Вместе с тем как ностальгически она вспоминает о фильме в своей книге! С какой нежностью говорит о первой встрече с режиссером Рязановым в телепередаче 80-х годов!

Что это? Актерские капризы, минутные настроения? Инстинктивное или обдуманное кокетство?

Нет, трезвая оценка случившегося. Распахнувшиеся перед молодой актрисой ворота славы парадоксальным образом вели в тупик. Чтобы отыскать выход из него, понадобится много труда. И много мужества.

… Фильм был принят критикой с единодушным восторгом. Он оказался в полном смысле слова приятным сюрпризом к новому, 1957 году. Никто его не ждал. В печати не мелькало ни словечка о съемках. Имя Рязанова мало кому что-нибудь говорило. Еще меньше говорило имя Гурченко. И вдруг сразу столько открытий. Рецензенты даже утратили на миг обычно уравновешенный тон и радостно приветствовали приход новой звезды.

«Когда Гурченко — Крылова появляется на новогодней эстраде перед огромным циферблатом часов, на котором без пяти минут двенадцать, и начинает петь, мы сразу же как бы настораживаемся и мысленно говорим себе: это актриса! Новая, интересная, своеобразная. В лице ее, в манере держаться, жестикулировать столько непередаваемого обаяния, в ее голосе столько теплоты и эстрадного, в лучшем смысле слова, огонька!» [5] «Сов. культура», 1956, 27 дек. Так написал в «Советской культуре» критик В. Шалуновский. А «Московская правда» уверенно прогнозировала: «Нет сомнения, что в кино появилась новая актриса, будущая героиня лирических и музыкальных фильмов».

Амплуа, обратите внимание, уже четко сформулировано. Хотя на самом деле далеко еще не сформировалось, не определилось, не устоялось, и границы его были неведомы.

Через много лет в газете «Правда» Гурченко напишет: «Любая актерская судьба индивидуальна. Но начинается она у всех одинаково. Каждый мечтает своим появлением на экране перевернуть мир».

«Но мир не переворачивается» [6] Гурченко Л. Профессия — актер. — «Правда», 1980, 16 июня. , — добавит она без всякой патетики, потому что давно уже знает, что есть в искусстве цели поинтереснее.

Ей был двадцать один год. Пришла оглушительная слава. Обрушилась лавиной статей и интервью, писем влюбленных зрителей, всеобщим интересом, и сладким и докучливым одновременно.

Радуясь появлению «будущей героини лирических и музыкальных фильмов», рецензент «Московской правды» был прав: пауза в развитии нашего музыкального кино образовалась также и потому, что заставлял себя ждать приход новой Орловой, новой Ладыниной… Музыкальные таланты среди актеров кино вообще наперечет. А тут — молодая, динамичная, танцует и «сама поет».

Нужно было ковать железо, пока оно горячо.

Уже через полгода после выхода «Карнавальной ночи» журнал «Советский экран» печатал отрывок из литературного сценария Б. Ласкина и М. Слободского «Девушка с гитарой». Огромный рисунок в заголовке изображал Людмилу Гурченко с ее осиной талией, в платье колоколом, на высоких каблучках, с грампластинкой в руке. Она победно улыбалась. Ей предстояло стать Таней Федосовой, продавщицей в музыкальном магазине, душой всего, заводилой и т. д. В нее влюблялись все окружающие, и потому возле ее прилавка всегда толпились покупатели, томно вздыхали и, снедаемые тайной надеждой, покупали пластинку за пластинкой. Таня была неизменно весела, находчива, изящно парировала ухаживания разномастных кавалеров, а потом, естественно, демонстрировала свои многочисленные таланты. Режиссер А. Файнциммер предполагал развить успех «Карнавальной ночи», довести открытый там бриллиант до ослепительного блеска, поместив его в роскошную оправу. В картине участвовали Фаина Раневская, Михаил Жаров, в роли молодого влюбленного композитора Корзикова выступал молодой, блиставший улыбкой Владимир Гусев. Артистки чехословацкого ледового ревю изображали участниц самодеятельного ансамбля фигуристов. Звучали разноязыкие песни, сверкали экзотикой танцы, мелькали разноцветные платья и лица — действие фильма происходило на карнавальном фоне только что проходившего в Москве VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов.