А. Передрий - Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов

Давайте верить правдивым и проверенным фактам в отношениях Владимира Высоцкого и Аллы Пугачевой! Уже знакомый читателю летчик Анатолий Утыльев вспоминает: «Хорошо помню, как однажды решили отдохнуть. Поехали на модный московский пляж Татарово. (Сейчас это пляж номер 3 в Серебряном бору). Сидим, загораем, пиво пьем. Молодые были. Алла, Володя, Герман Соловьев и я. И вдруг из динамиков на весь пляж хриплый голос Высоцкого. «Видите, какой я знаменитый, весь пляж слушает!», — засмеялся Володя».

Несколько по-иному запомнился тот отдых другому члену компании, космонавту Герману Соловьеву (утверждавшему, кстати, что это именно он познакомил Аллу с Володей): «Как-то в июльскую жару небольшая компания в составе Высоцкого, вашего покорного слуги, Аллы и еще пары человек отправились в Серебряный бор.

Помню, лежим мы, загораем, — улыбается Соловьев.— И вдруг ребята со спасательной станции завели на весь пляж записи Володи. Мы все шутили, что надо ему сейчас встать и запеть..., чтобы все обалдели». «Володь, а ты спой-ка в унисон с самим собой!..»

За долгие годы дружбы и общения с Владимиром Высоцким молодая певица очень хорошо ознакомилась с песенным репертуаром певца и поэта, а некоторые, особенно полюбившиеся ей песни, она знала наизусть. И у Аллы Пугачевой всегда присутствовало желание спеть их. «Ни одна песня не удавалась, — вспоминала позже Примадонна. — Потому что настолько Высоцкий индивидуален. Но вот две песни, которые я услышала, причем не в его исполнении, а в исполнении Марины Влади — «Бокал вина» и «Беда» — меня просто поразили и я очень хотела их спеть где-то года три подряд: думала, думала, думала...»

В своем монологе Алла Пугачева упоминает о записанных в 1973 году на Всесоюзной студии грамзаписи «Мелодия» песнях Владимира Высоцкого в исполнении Марины Влади — в аранжировках и в сопровождении одноименного ансамбля под управлением Георгия Гараняна.

Одну из записанных Мариной песен — «Беду» — Пугачева запишет буквально накануне смерти Владимира Семеновича...

Надо же было случиться такому роковому стечению обстоятельств! Как раз в ту трагическую ночь 25 июля 1980 года Алла Пугачева с друзьями-музыкантами закончила репетировать «Беду». На следующий день должна была состояться премьера песни в Театре эстрады, на Олимпийском концерте. И Алла Борисовна завелась: «Ну давайте позвоним ему сейчас, скажем...»

«Я не знаю, что со мной творилось, — вспоминала певица. — Где-то в три часа ночи меня просто держали, как будто в меня дьявол вселился... Меня держали четверо человек, и один из них, Юрий Шахназаров, — тогда он у меня был руководителем ансамбля... Я говорила, что необходимо именно сейчас позвонить. А он: «Телефона у меня с собой нет...» Я говорю: «Узнайте!..» — «Поздно сейчас, утром сообщим...» Я говорю: «Нет, сейчас!..» Говорят: «Ну, куда мы будем сообщать?.. Нет телефона... В три часа ночи неудобно...» Когда мне позвонил Юра на следующий день и сказал: «Алл...» — «Ты достал телефон?..» Он говорит: «Да, только звонить не надо...» Это, конечно, мистически-трагическая история... Если у вас есть желание встретить кого-то, скажем, автора, или встретиться с другом, приятелем, пока он жив и здоров — не скупитесь на эти встречи, не скупитесь на любовь...»

«Я звонила ему, а он умирал»...

Другие источники утверждают, что накануне смерти поэта певица «как раз записала две (это — ошибка. — А.П.) песни, которые он ей когда-то подарил, — «Беду» и «Бокал». И посетовала, что незадолго до кончины поэта так и не успела с ним поговорить: «Даже страшно вспоминать. Было 4 часа утра, а я очень хотела ему позвонить, со мной творилось неладное, я говорила: «Я должна сейчас позвонить!» Меня все отговаривали-отговаривали, отговаривали. Утром, когда я проснулась, хотела позвонить, мне сказали: «Поздно, его уже нет».

...Не только предчувствие Аллы Пугачевой, тревожившее ее в ту роковую для поэта ночь, было пророческим, но и само название песни, записанной накануне певицей— «Беда» — как бы подчеркивало весь трагизм произошедшего той душной ночью...

Об этой же истории — желании певицы позвонить Владимиру Высоцкому в последние часы его жизни — рассказывает в интервью и сын поэта Никита: «Песня отца «Беда» более четверти века назад попала к Алле Борисовне Пугачевой. Та записала ее и решила узнать мнение автора о новом прочтении композиции. Пока искали телефон отца, пока собирались... Когда 27 июля раздался звонок от Пугачевой, ей ответили: «Его уже нет и никогда не будет...»