А. Передрий - Владимир Высоцкий. Сто друзей и недругов

Наверное, один спать боялся... Да, Александр Наумович?

«Высоцкий был человеком необыкновенно общительным человеком, круг его друзей зашкаливал за сотню, и самых разных людей — артистов, золотоискателей, ученых, космонавтов, поэтов... Он обо всех заботился, из Франции в подарок шмотки таскал чемоданами, тогда так было принято. Мне как- то шикарный полушубок принес. Подарили, говорит, югославы, а у меня один уже есть...» Взял! А чего там?..

Ну, слава Богу! И себя любимого Митта не постеснялся внести в список сотни друзей поэта, занимавших очередь за подарками!

«О Высоцком я редко говорю, — врет кинорежиссер. (Нет интервью, в котором не было бы «душеизливаний» о друге Володе!.. — А Я.) — Потому, что и так его жизнь почти всю истоптали. Пусть о подробностях его личной жизни, наркотиках и прочем говорят без меня». «На его имени спекулировать не хочу. Изображать из себя близкого и преданного друга — тем более.

Я Володю очень любил. Но, говоря строго, он был больше другом моей жены Лили Майоровой. Она — прекрасная хозяйка, благодаря ей дом фактически превращался в ресторан для друзей...»

«Жизнь истоптали...» «О наркотиках пусть говорят без меня...» Да только в этой главе столько цитат из интервью Александра Митты на эти (и другие, о личной жизни — тоже!) темы, что удивляешься неприкрытому цинизму Инорежиссера! (Инорежиссер — одно из прозвищ Александра Митты — он получил его за слабые режиссерские работы. Другое прозвище — Минтай (так его за глаза называют актеры на съемочной площадке)).

В начале 2009 года в печати прошел в слушок, что кинорежиссер собирается снимать егои—четырехсерийный фильм о друге Вове. Но... Есть на свете Бог — разразившийся в экономике мировой и страны т. н. «финансовый кризис» порушил все планы господина Митты... Проект сорвался! Не видать нам гениального фильма о жизни и смерти Владимира Высоцкого!...

Как плачут, даже — рыдают кинокритики на плечах зрителей...

От счастья, конечно же!...

Совет журналистам: будьте осторожны, после рухнувшего на корню кинопроекта, что-либо спрашивать у Александра Наумовича о его друге Владимире Высоцком.

А. Н. Митта не любит, когда его спрашивают о Высоцком!..

Не любит!.. Но интервью о нем дает с завидной регулярностью!

Предлагаем читателю ознакомиться со статьей кинорежиссера «Будет излучать тепло и свет», посвященной Владимиру Высоцкому. Написана она была им в 1980 году...

«С именем Владимира Высоцкого всегда было связано множество проблем. И вспоминая его, мне хотелось бы для начала остановиться на одной, может быть, не самой важной, но сегодня актуальной — до тех пор, пока его творческое наследие не будет как-то упорядочено.

Он написал более шестисот песен. Это неслыханно много, и естественно, что, как в горном хребте есть вершины повыше и пониже, так и песни у него есть пронзительные до боли, а есть забавные или горькие, нежные или едкие, и все — разные.

Горький факт заключается в том, что его безмерная популярность породила подражателей, имитаторов и просто людей, взбудораженных этим огромным талантом. И по России, как говорил сам Высоцкий, гуляло 2—2,5 тысячи подделок и имитаций его песен. Иногда это простодушные подражания, иногда коммерческая поделка с душком. Обнаружить их нетрудно, но как убедить пошляка или болвана в том, что это не Высоцкий?

Сам я убежден, что с именем Высоцкого будет связана отныне история русской и советской песни. И лучшее из того, что он сочинил, не только войдет в золотой фонд русской культуры, но и будет стимулировать многие и многие таланты к творчеству.

Французский поэт-песенник Жорж Брассанс, кстати сказать, ставший за свои песни академиком Франции, принимает Высоцкого как брата по таланту. А это поэт, который держит на почтительной дистанции многих из тех, кого мы простодушно считаем идолами современной песни.

В мировой песенной практике, которая сейчас породила тысячи исполнителей и авторов, нет, говорят сведущие люди, ничего похожего на тот многоцветный и многолюдный мир, который возникает в песнях Владимира Высоцкого. Кажется, что Россия спрессовалась в ком любви и боли, веселья и отчаяния, горьких раздумий и пронзительных озарений.

Мне приходилось много лет быть свидетелем его работы. Песню — каждую — он писал подолгу, по два-три месяца, много раз переписывая, зачеркивая слова, то сокращая, то прибавляя строчки. Потом месяц-два песня пелась им почти каждый вечер, и всякий раз хоть два-три слова, хоть одно да менялось, уточнялось. И так в работе было одновременно пять-шесть, а когда и десяток вещей. Одновременно оттачивалось исполнение, искались интонации, акценты. Для постороннего человека провести вечер с Высоцким значило послушать, как Володя с непрекращающимся удовольствием поет свои песни, покоряя друзей и гостей. И не сразу и не все понимали, что эти вечера были его непрерывной ежедневной репетицией. Он работал сосредоточенно и вдумчиво. Для него гул друзей, набившихся в комнату вокруг накрытого стола, был таким же естественным компонентом творчества, как ночная тишина его пустой комнаты, когда он складывал слова, трудолюбиво лепя их, приваривая темпераментом и мыслью одно к другому, чтобы получилось как массив, как что-то единое, рожденное с лету.