Питер Браун - Любовь, которую ты отдаешь

Пол, Джон и Пит вылетели первыми и на следующий день вместе с Астрид встречали самолет, на котором прибывали Бриан, Джордж и Милли Сутклифф. Бриан, на знавший Сту Сутклиффа, старался всех поддержать и успокоить. Он обратил внимание, что Джон Леннон — единственный, кто не плачет и остается бесстрастным, как никогда. Позднее Джон попросил у миссис Сутклифф длинный шарф, который носил Сту, когда учился в художественной школе.

Горе и шок, вызванные смертью Сту, сменились неоновым миром Рипербана. Клуб «Стар» оказался замечательным местом для восстановления душевного равновесия. Построенный на месте старого кинотеатра, этот зал значительно превосходил по размерам все другие залы, в которых битлам приходилось выступать. В программе музыка чередовалась со стриптизом и выступлениями женщин–борцов. Иногда за вечер через двери клуба проходили 1800 посетителей, и со сцены зал напоминал клубок извивающихся змей.

Во время этих гастролей Джон безумствовал сильнее, чем прежде. Однажды под одобрительные выкрики из зала он вышел на сцену голым, надев на шею сиденье от унитаза. Ночевал он в номере гостиницы напротив клуба, рядом находилась католическая церковь, которая и стала мишенью для его бесконечных нападок. По воскресеньям Джон вывешивал за окно своего номера наполненный водой презерватив, шокируя католиков, идущих на мессу, а как–то утром с крыши помочился на головы трех проходящих мимо монахинь.

На Бриана очарование Гамбурга с его шлюхами и притонами не подействовало так, как оно, со всей очевидностью, подействовало на битлов. Ему не удалось проследить за бесконечными связями ребят с проститутками, что сказалось на количестве приобретенных ими венерических заболеваний. Эпштейн ясно дал понять музыкантам, что будет контролировать все аспекты их жизни. Через неделю после возвращения в Ливерпуль он занялся вопросами звукозаписи. Несмотря на уйму работы в Уайтчэппеле, он теперь почти каждую неделю ездил из Ливерпуля в Лондон.

Во время одной из таких поездок он решил переписать магнитофонную пленку с демонстрационной записью песен группы на диск, чтобы облегчить прослушивание. Студия звукозаписи «И–Эм–Ай» на Оксфорд–стрит предоставляла такую услугу, и инженер студии посоветовал Бриану показать записанный диск кому–либо из издательских компаний «И–Эм–Ай». Сотруднику издательства диск понравился, и он рекомендовал его своему товарищу, главе фирмы «Ай энд Аш» в Парлофоне, Джорджу Мартину. Бриан договорился о встрече на следующий день. Они сразу же понравились друг другу, и битлы получили в Гамбурге телеграмму, которая впоследствии стала талисманом Бриана: «Ребята, поздравляю, «И–Эм–Ай» просят приехать для записи. Пожалуйста, соберите материал».

«Битлз» подружились с Джорджем Мартином, в котором нашли и учителя, и товарища. Различные трюки с электроникой, которые продемонстрировал Мартин в аппаратной, хотя впоследствии и оказались весьма простыми, делали его похожим на Волшебника Изумрудного Города. Когда прослушивание закончилось, самое большое, что мог сказать Мартин, — это «может быть», и то лишь в том случае, если они избавятся от Пита Беста.

Когда Джон, Пол и Джордж вместе с Питом Бестом садились в фургончик, чтобы отправиться обратно в Ливерпуль, участь Пита была предрешена.

Лето 1962 года было неудачным для Синтии Пауэл. Ее мать находилась в Канаде, а Джон все время работал и гастролировал. Она чувствовала себя как в ловушке, не видя никакого выхода.

В августе Синтия забеременела и сообщила об этом Джону. В ответ Джон пообещал, что поступит как добропорядочный англичанин, т. е. женится на ней. Он очень боялся сказать тете Мими о своей женитьбе и молчал до последнего вечера. Мими застонала так, словно ее смертельно ранили. «Ты слишком молод!» — закричала она, отказалась дать свое благословение и не пошла на свадьбу. Когда Джон сообщил Бриану о помолвке, Бриан не смог придумать ничего другого, как весело и галантно поздравить молодых, но был страшно доволен, что тетушка Мими перестала с ними разговаривать.

Двадцать четвертого августа, дождливым серым днем, Синтия Пауэл и Джон Уинстон Леннон сочетались в мэрии. Синтия надела свой самый лучший наряд: алый с черным костюм и блузку с жабо, которую ей прислала в подарок Астрид из Гамбурга. Свидетельницей Синтии была ее золовка Марджери, а свидетелем

Джона — Бриан Эпштейн. Пол и Джордж пришли в строгих костюмах, они смотрели грустными глазами и иногда всхлипывали.