Анатолий Эйрамджан - С миру по нитке

– Ты бы еще нас в Тбилиси привел! – раздраженно сказала Таня, усаживая детей в автобус. – Садись! – чуть ли не приказала она мне. – Несчастье наше!

– Нет, я должен выкупаться в море, – сказал я независимым тоном. – Не для этого я тащился в такую даль, чтобы сразу уехать…

– Ну, как хочешь! – Таня села в автобус, и автобус укатил.

Я остался один на дороге, мне стало грустно, и я почувствовал себя чуть ли не осиротевшим. Но предаваться унынию было нельзя, а поехать за ними следом и того хуже – с каким лицом я войду во двор вскоре после их приезда?

И я хорошим шагом направился в сторону моря, хотя, честно говоря, в тот момент мне было не до купания. Но я нутром чувствовал, что только достижение конечной цели может оправдать глупость и трудности всего этого нашего похода.

Я добрался до моря, поплавал, снял вроде всю дневную усталость, но какая-то противная тяжесть на душе все же оставалась и я никак не мог понять ее причину. Теперь я знаю, что причиной такого временного «унынья» бывает резкий переход от активной деятельности с группой людей к одиночному вялому существованию. Сейчас я к этому привык и как можно быстрей гашу «в душе побег унынья», как говорил Хайям. И в тот раз я попытался настроить себя на победный лад и бодро зашагал в наступающей темноте к шоссе, остановил попутную машину (тогда попутки подвозили бесплатно) и поздним вечером вернулся домой. Во дворе никого из ребятни не было – они, видно, зализывали дома раны. А родители мои были очень встревожены и места себе не находили – все вернулись, а меня нет!

Прошли годы, и, как ни странно, многие из тех «форпостовских» ребят при встрече со мной охотно предаются воспоминаниям о нашем беспрецедентном походе к морю через Волчьи Ворота, явно преувеличивая трудности, которые мы мужественно преодолели, иронизируя по поводу впавших тогда в уныние товарищей и приходя в конечном счете к выводу, что этот поход – одно из ярчайших событий нашего детства. А пионервожатая Таня, которую я как-то встретил на вечере у себя в институте, увидев меня, радостно вскрикнула:

– Привет, Сусанин! Ты на меня не в обиде?

– За что? – удивился я.

– Я простить себе до сих пор не могу, что оставила тебя одного черт-те где! Как вспомню – переживаю. Простишь меня?

– Ерунда! – успокоил я ее. – Я там отлично искупался. Ты прости меня – я ведь в самом деле чуть не стал для всех Сусаниным!

В последнее время я все чаще вспоминаю эту историю с форпостом. Думаю, наверное, потому, что в работе режиссера очень часто возникают ситуации, когда надо уверенным тоном сказать: надо это делать так! Хотя, если спросить каждого члена группы в отдельности, все наверняка критически отзовутся о моем решении. Да и у меня самого не всегда бывает стопроцентной уверенности в безошибочности выбранного пути. Но, как показал мой жизненный опыт, только так, как ни странно, можно что-то сделать. Ведь вышли мы все же к морю, идя по улице Кецховели!

После окончания Высших сценарных курсов мне не удавалось долго сидеть в Москве – не было денег и я уезжал в Баку к родителям, писал сценарии, рассылал их веером по разным студиям и ждал, чтобы кто-то заинтересовался ими и меня вызвали бы на заключение договора.

И вот в один из таких моих приездов в Баку раздается вдруг звонок.

– Здравствуйте, с вами говорит режиссер Горковенко. Я хочу поставить фильм по вашему рассказу «Что наша жизнь?», напечатанному в «Литературке»!

– Очень приятно, – отвечаю. – А Слава стоит рядом с вами?

– Какой Слава?

– Ладно, не Слава. Значит, Валера! – Мне было ясно, что надо мною решили подшутить мои друзья, оставшиеся в Москве.

– Вы, видно, меня не расслышали, моя фамилия Горковенко! – продолжал человек в трубке. – Я выпускник ВГИКа и выбрал ваш рассказ «Что наша жизнь?» для своего дипломного фильма. Худрук у меня Ролан Быков, и он предлагает вам написать сценарий по вашему же рассказу. Вы ведь закончили сценарные курсы?

– Да, закончил, – ответил я, понимая, наконец, что это не шутка моих друзей: «дипломный фильм», «худрук Быков» – такое им не пришло бы в голову.- Извините, я думал, что это мои друзья решили подшутить надо мной...

– У вас хорошие друзья, – сказал Горковенко. – Когда вы будете в Москве?

– В любой момент! – ответил я.

– Нужно как можно быстрей, – сказал Горковенко. – Завтра можете вылететь?

– Нет, – твердо сказал я. – Я буду в Москве послепослезавтра. Раньше никак не получится...