Александр Ба­бо­ре­ко - Бунин. Жизнеописание

Бунин был перезахоронен из временного склепа. Зуров писал 11 августа 1967 года:

«Тридцатого января <1954 г.>, на восходе солнца, перенесли тело Ивана Алексеевича из временного склепа в постоянный. Временный склеп находился недалеко от кладбищенских ворот. В нем стоял, дожидаясь погребения (среди других гробов), гроб Ивана Алексеевича. Вера Николаевна после смерти мужа купила на кладбище место для могилы и попросила бюро похоронных процессий соорудить склеп для двух гробов.

Мы с Верой Николаевной выехали в это морозное утро из спящего еще Парижа с Конюсами в Сен-Женевьев-де-Буа. Поля были под снегом. Во время панихиды перед поднятием гроба солнце выходило из-за леса. Снег розовел. Служба была строгая, напоминающая фронтовые погребения. Бенуа построил там псковскую церковь с звонницей. Когда гроб понесли к могиле, перезванивали маленькие колокола. А гроб был за сургучными печатями. Вместе с хором пел, стоя на костылях, князь Галицын (князь Галицын писал свою фамилию „Галицын“), женатый на двоюродной племяннице Ивана Алексеевича. Она родилась в соседней усадьбе и знала Ивана Алексеевича еще юношей (Маргарита Валентиновна Голицына, ныне покойная; умер и князь). Их имение находилось против Батурина („Жизнь Арсеньева“) (Озерки. — А. Б.).

Мороз был жестокий. Нам подали на лопате землю, она смерзлась комками. Провожало Ивана Алексеевича к могиле всего одиннадцать человек: кладбищенский священник, Вера Николаевна, Татьяна Сергеевна Конюс, Борис Юльевич Конюс, князь Галицын с женой, Л. Ф. Зуров, четыре певчих. На кладбище находился полицейский комиссар, а гроб несли четыре служащих из бюро похоронных процессий. Привезла нас на кладбище (Веру Николаевну и меня) Татьяна Сергеевна Конюс. С нею был муж, но управляла автомобилем она, так как ее Сергей Васильевич <���Рахманинов> научил великолепно править машиной. Галицыны приехали на своем стареньком автомобиле. Князь шоферствовал в те времена. Работал в Красном Кресте, обслуживал старческий дом.

Утро было суровое, на дорогах гололедица, надо было встать в шесть часов утра (таковы французские правила: тело переносят всегда утром до девяти часов в присутствии полицейской власти). Вера Николаевна очень страдала. Это погребение она перенесла тяжелее торжественного отпевания Ивана Алексеевича на рю Дарю».

В том же склепе, где в цинковом гробу похоронен Бунин, погребена и Вера Николаевна в 1961 году.

Поэт Дон Аминадо сказал о И. А. Бунине, вспоминая день, когда его не стало:

— Великая гора был Царь Иван! [1126] Слова из трагедии А. К. Толстого «Царь Федор Иоаннович», действие V (у А. К. Толстого: «Высокая гора / Был царь Иван»).

Возвратившись из Сен-Женевьев-де-Буа — места вечного упокоения того, кто так страстно любил жизнь и столь вдохновенно писал о ее радостях, — читали стихи, написанные им еще в начале века:

Жестяная коробка с табаком, курительная бумага, мундштук, трубка И. А. Бунина.