Тыл — фронту

В квартире Ионы Ефремовича я впервые в жизни увидела коллекцию в тысячу пластинок. Много еще довоенных. Он меломан. Может, это музыка аккумулирует его энергию? Конечно, я знаю, что в годы войны Ульман навряд ли мог слышать Героическую симфонию Шостаковича (жаль, не спросила об этом), но именно в ее ритмах — на сверхнапряжение, на разрыв аорты — прожил он эти военные годы. Вспоминает:

— Здание института и его мастерские со всем оборудованием, как вы знаете, были отданы военному заводу. Вот мы и собирали свой станочный парк по районам, по области — с миру по нитке…

Он сам мотался по селам и деревням вместе с представителями военкомата. И уж не то что какой станок, агрегат, но и столярные тиски, молоты-кувалды, болты-винтики из рук не выпускал — все прибирал, как Плюшкин. Потому уже к концу лета на военно-ремонтном пункте были оборудованы вполне сносные моторный, механический и монтажный цехи. И пошли на фронт автомобили…

— Нам иногда такие развалюхи присылали: в чем душа, то бишь мотор, держится. Работали днем и ночью. Когда поступала партия автомобилей, никто не считался со временем, только быстрей бы и качественней подготовить машину к отправке. Кроме машин, ремонтировали и двигатели, многие детали изготавливали сами. Станки работали круглосуточно. Люди не жаловались ни на усталость, ни на голод. Только курильщики маялись — с табаком было худо. Но им иногда везло — шоферы, что машины в ремонт пригоняли, щедро делились махоркой, если она у них была. В общем, наладили дело и работали с полной отдачей.

Скромничает Иона Ефремович. Дело было, налажено настолько неплохо, что уже осенью сорок первого руководство института сочло возможным назначить Ульмана заведующим кафедрой ремонта машин. В это же время его избрали председателем профсоюзного комитета. Навалились иные заботы:

— К новому, 1942, году в Челябинск эвакуировалось очень много научных работников с семьями — из Москвы, Одессы, Ленинграда, Сталинграда. Всем нужно найти жилье, работу. И как-то подкармливать людей.

Это была из проблем проблема. Не со стороны, а по собственному опыту знал Иона Ефремович, как трудно большой семьей продержаться на скудных пайках служащих и иждивенцев, ведь в его собственной квартире жило в это время 16 человек. В основном, женщины, дети, пожилые люди — собрались под одной надежной крышей гонимые войной родственники. В то время это было обычным, семьи челябинцев увеличивались вдвое, втрое.

Кормиться решили трудом своих рук. На землях учхоза выделили всем работникам института участки. Большие — по 25 соток. Профсоюзный комитет никого не забыл, всех оделили инвентарем, семенами. И весной начался сев, огородничество. Учебное хозяйство выполняло государственные планы поставок сельхозпродуктов. Выращивали овощи и для госпиталей, расположенных в школах № 30 и 10. До конца войны в рационе раненых бойцов были в достатке картофель, капуста, морковь и свекла. Плату за труд на учхозе тоже выдавали овощами. Это было большим подспорьем. И уже осенью второго года войны партийное собрание института отметило: «На весь год дополнительно овощами обеспечены столовая, работники, семьи фронтовиков, больных, инвалидов. Студенты института питаются лучше, чем студенты других вузов».

Кто из сегодняшних диссертантов смог бы одновременно тащить всю эту адову работу и писать диссертацию? А Ульман защитился в 1943 году. Это говорит о многом, но далеко не обо всем. Есть у него еще один очень весомый вклад в победу. В институтских цехах, мастерских ремонтировали не только машины для фронта, но и комбайны, трактора, другую сельскохозяйственную технику. Не хватало многих деталей, лигроина, да всего и не перечтешь, что было в дефиците. В его тисках мастерские просто задыхались. И так просто, спокойно Иона Ефремович рассказывает:

— Пришлось разработать схему переоборудования двигателей С-60 для работы на керосине. Изучив технологию натирания стальных деталей чугуном, увеличение чугунных деталей в объеме путем нагрева, разработки реконструкции поршней для уменьшения расхода масла и другие вопросы, я опубликовал результаты исследования под заголовком «Простейшие способы восстановления деталей»…

О том, как дорога, да просто бесценна была эта «ложка к обеду», говорит тот факт, что брошюра И. Е. Ульмана сама сразу стала острейшим дефицитом. Все его рекомендации были срочно внедрены в практику производства. В конце 1944 года Наркомат земледелия дал такую оценку этой работе института: «ЧИМЭСХ за годы войны провел плодотворные изыскания наиболее рациональных методов ремонта тракторных деталей, исследования причин износа, способа их предотвращения…» И. Е. Ульман в числе других был отмечен благодарностью и денежной премией. И знак «Отличник земледелия СССР» был ему вручен по праву.