Константин Яук - Я — «Калибр-10». Штурм Грозного. Январь 95

К Беликовскому мосту роты выдвигались, соблюдая меры предосторожности. Пехота спешилась и шла рядом с бронетехникой.

Евгений Пащенко, командир 1-й мотострелковой роты, капитан:

— Едем, едем… Я роту останавливаю, Николаева по связи запрашиваю: «Валера, ты помещаешься на улице?» Он отвечает: «Нет!» Едем дальше! Я технику расставляю: машину сюда, машину туда… Продвигаемся вперед. Впереди у меня Морозов на танке, рота за ним тянется! Опять Валеру спрашиваю: «Помещаемся?» Тот: «Нет!» Снова все повторяется…

Валерий Николаев, командир 2-й мотострелковой роты, капитан:

— Когда первая рота практически скрылась за перекрестком, я двинулся вперед по этой же улице.

Неожиданно интенсивный радиообмен между командирами подразделений прервался — в наушниках послышались шум и треск. Противник применил средства радиоэлектронного подавления частот. Переход на запасную частоту спасал положение лишь на несколько минут — дудаевцы находили ее в эфире и вновь глушили. Устойчивой связи между ротами бригады 31 декабря, по свидетельству капитана Николаева, больше не было.

Связь противник нарушал двумя способами: во-первых, действуя напрямую через средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и, во-вторых, вклиниваясь в переговоры штурмовых отрядов. В Рескоме с этой целью было оборудовано специальное помещение для радиооператоров и ведения радиоэлектронной борьбы. Необходимо отметить, что службу РЭБ у боевиков возглавлял полковник Таймасханов, служивший в свое время в советской армии и обладавший немалым опытом.

Андрей Чёрный, командир 3-й танковой роты, капитан:

— Я сначала подумал, что проблема с гарнитурой. Начал обходить свои танки — у них все то же самое: шум, и все…

Роман Кузнецов, начальник разведки 131-й бригады, майор:

— Мы ж все находились в одной радиосети! Шла мощнейшая радиоэлектронная борьба! Разговаривать вообще не давали! В самом начале, скажем, это не так проявлялось, а потом просто невозможно было разговаривать!

В то время как 1-я мотострелковая рота повернула на улицу Субботников, замыкающие машины 2-й мотострелковой роты все еще находились на улице Табачного. Головной танк Т-72А № 539 подошел к перекрестку улиц Красной и Субботников, за которым виднелся мост через Сунжу, и остановился. Командир танка старший лейтенант Юрий Морозов, не зная грузоподъемности моста, идти на него не решился.

Юрий Морозов, командир танкового взвода, старший лейтенант:

— Я понял по верхушкам деревьев, которые торчали как бы из-под моста, что там обрыв высокий, и если мост не выдержит тяжести танка, то лететь вниз мне придется долго!

Набережная реки была укреплена бетонным парапетом. Старший лейтенант Морозов запросил помощи у пехоты, пытаясь убедить мотострелков занять перекресток и мост под прикрытием его танка. В то время как колонна стояла без движения на улице Субботников, дудаевцы стянули в район предстоящего боя несколько своих боевых отрядов. Один из таких отрядов под предводительством Мусоста Хутиева включал в себя 16 человек и находился на восточном берегу реки Сунжи, на улице Субботников. Когда командир группы узнал о приближении российской бронетехники, его отряд, на вооружении которого было 11 автоматов и 1 гранатомет, занял позиции для наблюдения в одном из грозненских подвалов. Как только техника 131-й ОМСБр оказалась в районе моста и ее заметили наблюдатели, боевики вышли из убежища и вступили в бой. [96] Gail С. & Waal Т. de. Chechnya. A small victorious war. London: Pan books, 1997. P. 4.

Невольной свидетельницей этого боя явилась Галина Третьякова, которая работала в здании Грозненского отделения железной дороги: «Через час-другой послышались крики и шум с улицы. Я увидела бегущих людей под окнами в гражданской одежде. Пригнувшись, они перемещались, на ходу стреляя из автоматов, запыхавшись и оглядываясь назад. Запомнились их сплошь небритые лица и хриплые, осекающиеся голоса, выкрикивающие «Аллах Акбар!» Быстро разнеслось известие: появились танки в направлении моста через р. Сунжа, то есть в 20 шагах от отделения железной дороги. Серьезность ситуации была уже очевидна. Через короткое время все мы, служащие, получили первое «крещение» взрывом большой мощности, прозвучавшим где-то далеко от нас. Он был так силен, что здание дрогнуло. Некоторым стало плохо. Не успели опомниться, как снаряд угодил в столб с проводами на улице, всего в трех метрах от здания. В мгновение ока окна освободились от стекла, а вместо привычного стола — огрызок». [97] Письмо Ислимханова Рамзана отцу погибшего Магомеда Аминова // Книга Памяти. Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. Т. 4. С. 319.