Константин Яук - Я — «Калибр-10». Штурм Грозного. Январь 95

Совместно со 131-й бригадой свою технику оппозиции передавали и танкисты генерал-лейтенанта Льва Рохлина из волгоградского 8-го гв. армейского корпуса, где ранее проводилась подготовка отрядов Автурханова. [2] Антипов А. Лев Рохлин. Жизнь и смерть генерала. М.: ЭКСМО, 1998. С. 105.

После событий 26 ноября 1994 года, когда попытка свергнуть генерала Дудаева силами чеченской оппозиции обернулась неудачей, командира батальона вызвали в военную прокуратуру и потребовали отчета об «исчезнувших» танках, в связи с тем, что передача техники проходила неофициально, без документов. Когда же майор Гарьковенко показал рапорты своих подчиненных, которые готовили танки, относительно того, куда и зачем передается техника, в прокуратуре поняли, что возложить вину на комбата не удастся, и дело замяли.

Согласно директиве министра обороны № 312/1/00148Ш от 30 ноября 1994 года планирование и проведение операции на территории Чеченской Республики были возложены на управление СКВО, [3] Куликов А., Лембик С. Чеченский узел. Хроника вооруженного конфликта 1994–1996 гг. М.: Дом педагогики, 2000. С. 66. и уже в начале декабря командующий войсками округа генерал-полковник Алексей Митюхин поставил задачу сводному отряду 131-й бригады на убытие в г. Моздок железнодорожным транспортом. Погрузка техники и личного состава бригады осуществлялась на железнодорожной станции в Майкопе. В зону чрезвычайного положения подразделения бригады выдвинулись шестью эшелонами и к 10 декабря сосредоточились в указанном пункте назначения.

Сергей Зеленский, заместитель начальника штаба 131-й бригады (и. о. начальника штаба), подполковник:

«Первый эшелон убыл 2 декабря, последний 7 декабря. Район сосредоточения 1,5 км юго-восточнее с. Терское (Терская. — Прим. авт.). <���…> К моменту выхода из ППД о том, что бригада выходила для выполнения задач в Чеченской Республике, знал очень ограниченный круг командиров и начальников, что в целом оправдано интересами сохранения военной и государственной тайны». [4] Книга Памяти. Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. Т. 4. С. 1095.

Боевой численный состав 131-й бригады, выдвинувшейся из Майкопа в Чечню шестью эшелонами, включал в себя:

В 131-й отдельной мотострелковой бригаде сложилась следующая ситуация:

— в разведроте числилось всего три БМП-2 и около 30 человек личного состава, то есть один разведвзвод;

— в танковом батальоне имелось 28 танков Т-72А;

— в двух мотострелковых батальонах было по 240–250 человек, вместо четырех батальонов по 400–450 человек, при том, что в состав мотострелковых рот входило по 5–6 БМП-2 и 40–50 человек личного состава.

Сергей Зеленский, заместитель начальника штаба 131-й бригады (и. о. начальника штаба), подполковник:

«В состав бригады, убывающей в Моздок, были включены мотострелковые батальоны — 2, танковый батальон двухротного состава, разведывательная рота, артиллеристы, противотанкисты, зенитчики, саперы, связисты, медики и другие подразделения обеспечения — всего около 1200 чел. личного состава». [6] Воспоминания наводчика-оператора танка Т-72 А № 517 рядового Д. М. Шачнева.

Но это на бумаге! В действительности же бригада была укомплектована по штату мирного времени. Например, 1-й мотострелковый батальон состоял из трех неполных рот, в каждой из которых было по 50–60 человек. Подобный батальон, фактически являлся всего лишь хорошо усиленной ротой по штату военного времени! Это обстоятельство весьма негативно влияло на ход боевых действий, когда задача ставилась батальону, а выполнять ее приходилось усиленной роте.

Комплектование бригады, направлявшейся в зону боевых действий, проходило по принципу «с бору по сосенке». Военнослужащих в бригаду собирали со всего Северо-Кавказского военного округа. В танковом батальоне бригады лишь 3-я танковая рота имела все машины, 1-я и 2-я роты частично укомплектовывались танками других рот батальона. Кроме того, ни один танк батальона не имел активной брони — это были машины модификации «А». Зачастую бронемашины, снятые с хранения, требовали ремонта.