Джон Маркоф: Хакеры (takedown)

Дэвид О'Брайен, компаньон Тома Гвидобони, сделал прочувствованное заявление от имени защиты. Старательно называя своего клиента не иначе как по имени, О'Брайен сказал, что подзащитный – «славный парень, который уже достаточно наказан». Потом Гвидобони стал оспаривать определенную правительством в 160000 долларов сумму ущерба, нанесенного червем, и требовать снисхождения к Роберту, поскольку он признает свою ответственность за содеянное. Гвидобони утверждал, что Роберт не заслуживает тюрьмы.

Когда пришла очередь Марка Раша, федеральный прокурор мало что смог добавить к тому, что какое-то время в тюрьме будет соответствующим наказанием. Кстати, в Министерстве юстиции в последнюю минуту разгорелся спор о сроке заключения. Мало того, что до этого они в течение 8 месяцев не могли договориться, выступать ли в качестве обвинителя, теперь чиновники не могли решить, как наказать Морриса. И – поступок необычный – Министерство не выдвинуло никаких предложений относительно приговора.

Как ведущий телевизионной игры объявляет рекламную паузу, так и судья Мансон объявил пятиминутный перерыв перед тем, как прочесть приговор. Вернувшись, судья спросил у подсудимого, хочет ли тот что-нибудь сказать. Моррис от последнего слова отказался. Судья произнес коротенькую речь. Его засыпали письмами, сообщил он. В одних просили о снисхождении, в других клеймили Морриса, называя его угрозой свободному обществу. Мансон пожаловался, что шагу не мог ступить за порог дома без того, чтобы не натолкнуться на желающих поделиться своей точкой зрения на дело Морриса. Женщины в местном клубе пооткручивали ему все пуговицы, объясняя, какой подсудимый симпатичный молодой гений. Тюремное заключение, сказал наконец судья, не представляется соответствующим наказанием. Он приговаривает Роберта к трем годам испытательного срока, штрафу в 10000 долларов и к 400 часам общественных работ. "Мне хотелось бы побольше узнать об этих «люках», – ввернул он термин, подхваченный от свидетелей, закрывая судебное заседание. Сиди Роберт поближе, судья, наверное, потрепал бы его по голове.

Спустя несколько дней Гвидобони заявил, что Роберт собирался обжаловать обвинительный приговор.

Дело Роберта Морриса разделило на два лагеря как компьютерщиков, так и общество в целом. Одни считали, что мягкий приговор был справедливым: Роберт допустил ужасную ошибку и уже заплатил за нее в общей сложности свыше 150000 долларов штрафов и судебных издержек. Других такой приговор только озлобил. Юджин Сгаффорд, программист из Пурду, оказался таким ханжой, что в «Журнале Ассоциации вычислительной техники» призывал бойкотировать продукты любой компьютерной фирмы, которая примет Роберта на работу.

Что касается самого Роберта, то он предпочитал отмалчиваться. Не считая утверждения, что его программа – не до конца продуманный эксперимент, он ни сказал ни слова о том, чем руководствовался при ее написании.

После объявления приговора мать крепко обняла его, а отец пожал руку. Роберт по-прежнему отказывался говорить с журналистами. Когда семья вышла навстречу толпе репортеров, Роберт остался в зале и обсуждал со своим адвокатом и судебными исполнителями условия своего испытательного срока. Позднее он, никем не замеченный, вышел через боковой выход.

Свои 400 часов общественных работ Роберт отработал в Бостонской ассоциации адвокатов. Сейчас он программист в фирме, занимающейся программотехникой, в Кембридже, штат Массачусетс, и учит древнегреческий, как когда-то его отец. Он собирается подавать заявление о приеме в аспирантуру Гарвардского университета по специальности «Компьютерные науки». 7 марта 1991 года Апелляционный суд США на второй выездной сессии оставил без изменений обвинительный приговор Роберту.