Джон Маркоф - Хакеры (takedown)

– А где Фил? Сам он не справится?

– Фил спит. Он работал всю ночь.

Этого хватило, чтобы убедить Паре, что дело действительно серьезное. Он не мог представить, чтобы Фил работал по ночам. Паре сел в машину и через час был в Беркли. В Эванс-Холле он сел за одну рабочую станцию с Крисом Тереком. Напротив Бостик и Сили сидели за другой. Комната превратилась в конвейерную линию. Работа бригады Паре-Торека заключалась в переводе необработанных нулей и единиц каждой команды в код ассемблера, а затем в ''сырой" код на языке Си. Разобравшись с командой, они тут же передавали ее бригаде Бостика-Сили, которые пытались понять конкретный смысл кода.

На конференции только и говорили, что о вирусе, который накануне придушил сеть. Те из участников, кто собирался приехать в Беркли в четверг утром, были вынуждены остаться дома и воевать с агрессором. Для присутствовавших обсуждение вируса затмило семинары типа «UNIX с NPROC = 3000» и «Кернелизация МАСН». Двоих из участников уже вытащили с конференции для помощи в декомпиляции, а остальные во время перерывов заглядывали в Эванс-Холл узнать, как идут дела. Проголодавшись, программисты заказывали что-нибудь в ближайшей пиццерии и обедали не отходя от компьютеров.

И на западном, и на восточном побережьях продолжали разбирать код. Вслед за духом сотрудничества в оба коллектива просочился элемент соперничества. Каждая группа в глубине души надеялась первой прийти к финишу. Кроме того, поскольку обе команды предпочитали работать в собственном ритме, намного легче было идти собственным путем, чем приспосабливаться к чужим методам.

Кейт Бостик помогал в работе, когда не был занят, отвечая на панические телефонные звонки или получая электронную почту. Минимум раз в час звонили люди из разных отделов Министерства обороны и спрашивали, кончили ли уже в Беркли дизассемблировать код. Бродячая программа могла содержать любые команды, и это порождало тревогу и напряжение. В какой-то момент Паре занервничал: он увидел, что код содержит таймер.

– Эй, парни, – окликнул он остальных.

– Каждые 12 часов она что-то делает.

– Что? – в один голос закричали все.

– Она вызывает подпрограмму под названием Н_С1еаn.

Н_С1еаn? Значит ли это Host (Host – центральная машина локальной сети) Clean? А если так, не собирается ли она чистить файлы компьютера, на котором работает? Все, что было хронометрировано, являлось дурным знаком. Они понятия не имели, что может произойти, если таймер выключить. Скрывая панику, Бостик сказал: «Дэвид. Времени нет. Займись этим. Сейчас». Паре работал над H_Clean, а остальные заглядывали ему через плечо. Оказалось, что Н_С1еаn стирала в вирусе внутренний список станций, которые он заразил за предыдущие 12 часов. Беспокоиться было не из-за чего. Обнаружился также участок кода, предусматривавший посылку небольшой информации – сигнала через определенный интервал времени – на Эрни Со VAX, компьютер в Кори-Холле, использовавшийся аспирантами факультета для отправки и получения почты. Скорее всего, эту часть программы задумали, чтобы запугать следы и создать видимость того, что программа шла из Беркли. Но в этом месте программы была ошибка, так что никаких сообщений не отправлялось. Ошибка, как выяснила команда Беркли, оказалась не единственной. Ошибки были какие-то беспечные, явно результат невнимательности. Например, автор программы один раз забыл присвоить значение переменной, другой раз неправильно адресовал сообщение и т. д. Больше всего Дэйва Паре обескураживала неоднородность кода. Одни куски были написаны просто великолепно, а другие сляпаны так небрежно, что казались написанными кем-то другим.

Группа из МГГ нашла куда более значительный просчет: диалог между копией-старожилом и вновь прибывшей неминуемо приводил к катастрофе, так как первая копия не всегда «слушала» новичка достаточно долго для того, чтобы признать его и, поскольку каждая копия считала, что только она одна находится в компьютере, в большинстве случаев до «орла-решки» дело не доходило. Это была главная ошибка. Совершив ее, автор программы сделал неизбежным засорение сети, ибо в одном случае из семи обе программы продолжали существовать. Программа с таким дефектом неминуемо привела бы к затору, даже если бы N равнялось не 7, а 100 000.

К 4 часам утра структуру программы реконструировали. Теперь стало ясно, что вирус, по сути, был безвредным. Так что в пятницу рано утром Бостик отправил по сети свой четвертый и последний постинг. Это был список мер по уничтожению вируса как такового. Теперь можно было и расслабиться, и в сообщении команда Беркли шутливо грозила пальцем автору этой ушлой, но все-таки неряшливой программы. После этого Бостик пошел Домой, чтобы впервые за двое суток отоспаться. Покончив с дизассемблированием, берклийцы тут же послали копию изволновавшимся пентагоновцам.