Алекс Гой - Всем спасибо

Он тщательно следил за собой и своим здоровьем, в результате чего у него был великолепный стояк и тонус в целом. Он жил с двумя молодыми парнями, которых умудрялся удовлетворять, после чего еще и приезжал на съемки, не уставая. То есть, конечно, он мог устать мальчике на пятом. Но небольшой перерыв снова возвращал его в строй.

Особенно хорошо у него вставало, когда ему давали пососать. Сосал он очень размеренно, спокойно, тихо и без причмокиваний. Когда он сосал, можно было уснуть как тому, у кого он сосал, так и всем остальным, за этим наблюдавшим. Абсолютно асексуальное зрелище.

Из-за своих физических возможностей и ответственного подхода Костя был настолько «козырным» дедом, что больше десяти процентов всего инцест материала я отснял с его участием.

Мишу ко мне привел один из его любовников, снимавшийся у меня эпизодически. Миша — совершенно классический мент, плешивый, с густыми усами и внешностью совхозного механизатора. Он видел жизнь во все места, «заливал за воротник» и был изрядно покрыт шрамами. К тому же он действительно был раньше следователем, а ныне преподавал в академии МВД. Все «ментовские» сюжеты с ним в главной роли были очень органичны и пользовались успехом у публики.

Еще Миша был классическим неудачником. С ним постоянно случались неприятности — то лицо себе по пьянке разобьет, то по голове ему дадут у банкомата. Все это, однако, делало его стоиком.

Работать с Мишей было не просто, хотя когда он был трезв, он был очень обязателен. Однажды он прибыл на съемки после очередного запоя, и «встать» не смог. Вколоченная годами номенклатурной службы ответственность повергла Мишу в пучину стыда, так как по телефону я несколько раз уточнил — способен ли Миша к работе, и он это подтвердил. Ему просто нужны были деньги. Съемки были под угрозой, хуй не стоял, и тогда Миша, подобно советским киногероям, рванул ширинку и сказал «ладно, ебите меня!»

Дело в том, что «сзади» он был девственен. Несмотря на это, я был настолько зол, что поставил его сниматься с Егором. Миша посмотрел на орудие Егора, потом посмотрел на меня, пытаясь вызвать сочувствие. Сочувствия не было. Герой принял болта.

Как настоящий советский мент, он вытерпел Егора с примерной стойкостью и мужеством. Причем лицо его, красное, со стиснутыми зубами и гусарскими усами, по отзывам клиентов, выглядело довольно возбуждающе. После этого он сказал мне: «Адик, я понимаю, что я тебя подставил, и за это ты подсунул мне Егорку. Давай на будущее — я универсал, но с Егором больше не снимаюсь». Так Миша в пятьдесят лет стал универсалом и начал соглашаться на пассивные роли.

Обязательно нужно добавить, что Миша был очень добрым человеком, и любил молодых пацанов. Любил не как активный гей, а некой педагогически-отеческой любовью. Он спокойно тратил большую часть своего гонорара на разные подарки для наших молодых актеров — мобильники, часы, шмотки. Или просто дарил деньги без намеков на какую-либо взаимность.

Есть такой очень известный московский историк моды — Александр Васильев. Когда я первый раз увидел Аркадия, я поинтересовался, а не родственники ли они? До того Аркадий был похож на Васильева. Более того, Аркадий занимался тем же самым, и был очень серьезным историком моды, преподавателем в нескольких ВУЗах именно по этой специальности. Естественно, он обладал отличным вкусом, безупречно одевался и любил пространно высказывать свое мнение. Стоило только задать вопрос, касавшийся моды, и можно было часами слушать рассуждения Аркадия. Диалог с ним, в такие моменты, был невозможен. Причем, это часто бывало интересно потому, что он обладал живым умом и богатыми знаниями на эту тему.

Финансовых затруднений у Аркадия не было. Он ходил к нам, как сам говорил, «пообщаться». Ему было интересно все происходящее. Он расценивал съемки с точки зрения художника, придумывал декорации и сценарии, хотя по ним никогда ничего не снималось. Аркадий занимался неким самотворчеством, каким, впрочем, является любая полноценная самореализация в искусстве.

Все же один раз мы сделали ролик по его сценарию, просто потому что сценария не было вообще, и всем было абсолютно все равно, что снимать. Нужен был обычный инцестовый хард-ролик с участием Аркадия. Сюжет не требовался. Аркадий уверенно воспрял в художественные выси.

— Боже, Адик, ну неужели мы снова будем снимать эту ерунду? Давай что-нибудь придумаем, мы же творцы!