Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

— Раз есть определенная позиция генсека, — откликаюсь я, — вряд ли кто будет мешать. Но и вы приготовьтесь: думаю, сейчас и у вас начнут звонить телефоны.

Настал момент решающего разговора с Тихоновым. Удовольствия это не сулило, но без его участия проект мог все-таки оказаться под угрозой.

Подошло время встречи. Она состоялась в Кремле и продолжалась часа четыре. Я подобрал обстоятельные справки по всему кругу вопросов, аргументы казались «непробиваемыми», но как только речь заходила о 16 миллиардах, Тихонов переставал слушать.

— Николай Александрович, вы же хозяйственник, человек от жизни. Вы прекрасно понимаете, что без этой суммы вся программа превращается в пустую бумагу.

— Нет, Михаил Сергеевич, — упирался Тихонов, — нет у меня таких денег.

И тут я ввел тему безвозвратного кредита.

— Посмотрите справку: за последние пять лет колхозы, совхозы берут и не возвращают кредиты до 17 миллиардов ежегодно, — положил перед Тихоновым справочные материалы.

— При чем тут это?

— А при том, что безвозвратный кредит — это тоже финансирование, но в его наихудшем виде. Хозяйства не зарабатывают, а просто берут и не отдают. Так формируется на селе рваческая психология, о которой вы сами говорили. И пока так будет продолжаться — никакого порядка в деревне не ждите.

Принесли чай. Лицо Тихонова остается непроницаемым, и трудно догадаться, что у него на уме. Беседа возобновляется. Все мои экономические доводы отлетают, как от стенки мячик, и постепенно исчерпываются. Тихонов неколебим, а главное — молчит. Попробуй поспорь с ним! Тогда, памятуя о совместном визите к генсеку, я перехожу от уговоров к более жесткой постановке вопроса:

— Вот записка в Политбюро, которую я подготовил после беседы с Леонидом Ильичом. Хочу, чтобы мы с вами подписали ее вместе: вы — как председатель правительства, я — как человек, которому поручили это дело. И вместе представили записку Политбюро.

Тихонов молчит.

— Но если вы не подписываете, подпишу один и сам внесу в Политбюро. Пусть оно решает. У Леонида Ильича я предупреждал — не решены вопросы финансирования, но Черненко и вы заверили Генерального, что все будет согласовано.

Тихонов слушает молча, что-то обдумывает. Опять приносят чай, опять пауза.

— Уверен, — нажимаю я, — Политбюро поддержит мои соображения. Судя по совещаниям, которые я провел, это — мнение, сформировавшееся в партии, в стране. Давайте вместе. Я не хочу, чтобы мы с вами вот так разошлись.

И наконец слышу:

— Давайте бумаги.

Он забирает записку, справки, расчеты, молча листает их и, видимо, решается:

— Я все это возьму, посмотрю еще раз, но давайте сразу исключим из документов создание Государственного агропромышленного комитета. В районах пусть будут, а в центре — нет. Что же, это у нас второе правительство будет?

«Надо же, — подумал я, — сидеть четыре часа и молчать о главном, что, оказывается, точило душу. А я-то напирал на экономический анализ, искал научные доводы, аргументы…»

Незадолго до этого Карлов как-то сказал мне, что с чьей-то «легкой руки» по аппаратам ЦК и Совмина пущен слушок, будто Агропромышленный комитет Горбачев создает «под себя», чтобы забрать под свое кураторство половину народного хозяйства страны. А главное — за этим стоят якобы далеко идущие претензии Горбачева на пост Председателя Совета Министров.

Тогда этому слуху я значения не придал — обычные аппаратные сплетни, не более. А оказывается, кого-то они волновали всерьез. И как бы в противовес стали срочно создавать комиссию Совета Министров по аграрным делам.

— Не возражаю, — ответил я Тихонову без колебаний, — и тут же вычеркнул из записки в Политбюро упоминание о комитете.

Николай Александрович вздохнул с облегчением, явно повеселел. Вот такой торг произошел, как сказали бы сейчас — «бартер».

Все были в шоке: «Горбачев сломал Тихонова». Никто не верил, что он уступит. Мои «доброхоты» были просто убеждены, что «с Тихоновым у Горбачева не пройдет». Но на всю эту болтовню я уже никакого внимания не обращал. Долгий и изнурительный марафон был для меня закончен.

24 мая 1982 года Пленум ЦК КПСС заслушал доклад Брежнева «О Продовольственной программе СССР на период до 1990 года и мерах по ее реализации». Были утверждены и сама программа, и «пакет» из шести постановлений по отдельным вопросам функционирования АПК. Теперь эти решения предстояло довести до сознания крестьянства, управленческого аппарата и всего общества. В «Коммунисте» (№ 10 за 1982 г.) была опубликована моя статья «Продовольственная программа и задачи ее реализации», а осенью в журнале «Проблемы мира и социализма» другая — об аграрной политике партии.