Необходимо сказать, что с середины XIX века благодаря писателям-романтикам, путешествовавшим по Пиренейскому полуострову, а тем более под впечатлением поставленной в 1875 году оперы Бизе «Кармен» у французов сложилось представление об Испании как о стране гитар, тореадоров, цыганок и крови. Судьба работницы табачной фабрики, презирающей любовников и погибающей из-за своей страсти, казалась в Париже конца века, делавшем ставку на современность, олицетворением чего-то уходящего, прекрасно-романтического, фольклорного и одновременно трагического, Кармен являла собой пример атавизма в мире, с головокружительной быстротой мчащемся навстречу XX веку и прогрессу. Это магическое слово «прогресс» звучало тогда повсюду, и именно оно создавало дух «бель эпок».
Так что вполне понятно, почему Отеро в угоду вкусам того времени решила скрыть свое галисийское происхождение (вряд ли бы ей удалось покорить публику своими грустными муньейрами [5] Галисийский народный танец.
) и придумала себе биографию, отвечающую представлениям о характере «настоящей» испанки. О причине изменения настоящего имени «Агустина» на «Каролина» мы скажем позже, а сейчас поразмышляем о характере и психологических аспектах мистификаций, созданных Беллой Отеро.
Читая мемуары Каролины, понимаешь, что она лгала скорее не из тщеславия или желания придать своему образу романтический ореол, а из практических соображений. Для нее было важнее всего выглядеть перед публикой как можно очаровательнее, и, если создание мифа требовало любви и слез, Белла не скупилась на краски. Публике нужен колорит Бизе? Пожалуйста. Однако Каролина в отличие от других «горизонталей», как образно называли в то время куртизанок и как отмечает Хоакин Бельда в приведенном мной отрывке, не приписывала себе знатного происхождения и не придумывала генеалогического древа с графскими или герцогскими корнями. В то же время Белла избегает и другого распространенного в ту эпоху приема: создавать в расчете на сострадание образ наивной девушки, обманутой миром и его соблазнами. Напротив: прекрасно понимая, что ее репутация в обществе далеко не безупречна, Каролина не пыталась приукрасить свое детство, а предпочла представить начало жизненного пути весьма авантюрным и довольно аморальным, что вполне соответствовало ее характеру. Читая ее мемуары (и зная, что все это вымысел), чувствуешь, что их автор – женщина здравомыслящая, заботящаяся о том, чтобы создаваемый ею образ выглядел как можно правдоподобнее, потому не скрывает не очень приличные для «сеньориты» поступки. Приведем одно из «приключений» не самого благопристойного характера, придуманных Каролиной Отеро для описания начала ее авантюрной биографии.
Рассказывая о периоде жизни с момента поступления в интернат до первого профессионального успеха, Белла придумывает следующую гадкую историю (эти сведения также взяты из мемуаров, продиктованных мадам Вальмон). Согласно «исповеди» Каролины, когда стало известно о ее отлучках из колледжа, Хуанита с Пепитой запретили ей выходить из кухни. Тогда Агустина решила отомстить этим старым девам и положила в горшок с готовящейся едой огромную живую крысу. Потом она пожалела об этом и попыталась вытащить крысу из горшка, но «та уже превратилась в месиво из кусков мяса, шерсти, зубов и прочей мерзости». Тогда – совершенно в романтическом стиле – у Агустины случился приступ истерии, она стала плакать и кричать как безумная. Все закончилось болезнью, и местный врач, увидев отвращение девушки к колледжу и сеньоритам-хозяйкам, предложил взять ее к себе домой, пока не поправится. Агустина была очень благодарна своему спасителю, но через несколько идиллических дней, проведенных с ним и его семьей, стала скучать по Пако – своей «первой и самой большой любви». Вскоре она сбежала с ним, даже не попрощавшись со своим благодетелем, и юные любовники (Каролине едва исполнилось двенадцать лет) отправились в Португалию.
Оказавшись в Лиссабоне, Каролина обнаружила, что беременна, но решила пока не говорить об этом Пако, Влюбленные были счастливы до тех пор, пока полиция не нашла их и не возвратила Каролину, как несовершеннолетнюю, к матери. Пако Колль тем временем сбежал в Барселону. Возвращение Нины (так называли ее родители) в Вальгу – еще один грустный эпизод. Карменсита, мать Каролины, по-прежнему была жестока в обращении с дочерью. Когда Агустина призналась матери, что беременна, та ударила ее по лицу и стала всячески оскорблять. На следующий день, без сантима в кармане, Нина сбежала из дому. Однако отправилась вовсе не в Барселону, что было бы вполне логично – ведь там она могла встретиться с возлюбленным, а в Лиссабон, в ту же гостиницу, где они жили с Пако. Каролина объясняет свой поступок так: «Я подумала, что смогу найти приют в гостинице, где мы раньше жили с Пако, потому что ее управляющий был очень милым человеком. Там меня знали и, конечно же, хорошо бы приняли, думая, что возлюбленный скоро за мной приедет. В остальном я решила положиться на судьбу».
Читать дальше