Николай Губернаторов - Гордон Лонсдейл - Моя профессия - разведчик

Я поселился в маленькой гостинице, недалеко от Опера. Я был здесь впервые, так как придерживался правила — дважды в одной гостинице не останавливаться. Отправляясь в Канаду, я не знал, случится ли снова быть в Париже, но так, на всякий случай перед отъездом приглядел себе отель.

Тут было по-домашнему тихо и уютно. Узенькая, застланная потёртым ковром лестница привела меня к лифту, построенному, видимо, в начале века. Похожая на корзинку кабина была открыта с одной стороны, а ограждение доходило мне лишь до пояса. В номере на ночном столике стояли цветы.

Хозяйка отеля — изящная, хотя и немолодая уже, дама тут же пришла навестить меня и после традиционного: «Всем ли вы довольны, мосье Лонсдейл?» — поинтересовалась, буду ли я обедать у них.

— Завтрак вам принесут в номер.

Я выпил чашку тепловатого кофе с молоком и, намазывая джемом кусочек бриоша, — это и был весь мой завтрак (абсолютно европейский, но я уже успел привыкнуть к такому стандарту в меню и к таким мизерным размерам), прикинул, чем заняться до встречи с Жаном. По условиям встречи я должен был сначала побывать в Лувре. Там мне полагалось быть без пяти минут двенадцать, но уже в десять я поднимался по белой застланной мягким ковром лестнице, над первым же маршем которой простерла свои крылья в вечном полёте бессмертная Нике. Я постоял тут немного, ощущая, как неспешно входит в меня великий мир античных легенд, и двинулся дальше. Дальше был зал Венеры Милосской — маленькое почти круглое помещение, где всегда толкутся восторжённые посетители. Я подождал, пока очередное кольцо туристов не разомкнулось и гид не закончил свой страстный монолог, в котором, как обычно, было больше эмоций, чем знания предмета («Перед вами, мадам, мадмуазель и мосье, знаменитая Венера Милосская, да, именно та самая, которая считается идеалом женской красоты, почему, как, видимо, вы уже догадались, она и избрала своим местопребыванием Париж. Ибо, согласитесь, где ещё на этой планете ценят так женщину, как не в этом замечательном городе»), и сел на диван рядом с дремавшим служителем-негром. Негр чуть приоткрыл глаз и, убедившись, что Венера всё ещё на месте, снова задремал.

«Здорово, — подумал я. — Единственный человек в мире, который может с утра до вечера любоваться этой красотищей, — и абсолютно равнодушен к ней. Се ля ви». Нет, пленительный античный мир на этот раз был далёк от меня. И знакомый с детства по превосходным копиям Музея изящных искусств «Умирающий галл», и «Арес», и «Меркурий», игриво протянувший гроздь винограда маленькому Амуру, не радовали сейчас меня. Я переходил от одного шедевра к другому, но привычное ощущение отрешённости не приходило.

Мысли мои были о другом. Сейчас я работал, а не отдыхал.

Жан. Встреча с ним («Не привести бы с собой «хвоста»»). Времени, видимо, будет в обрез. Что и как я ему скажу. Какие инструкции даст Жан.

Точно в одиннадцать пятьдесят пять я вошёл в зал, где был вывешен «Иоанн Креститель» Леонардо. Средний палец моей левой руки был забинтован. Я всмотрелся в строгий облик Крестителя и отступил на шаг, чтобы охватить взглядом всю картину. Впечатление было столь огромно, что я даже приложил забинтованный палец к виску (жест предназначался для Жана. Тот находился где-то рядом, но я не пытался самостоятельно обнаруживать его — этого не требовалось). Через пять минут я покинул музей и зашагал к Елисейским полям. Там мимо меня не спеша прокатил чёрный «мерседес», тут же притормозивший у тротуара. Когда я поравнялся с машиной, водитель открыл переднюю дверцу. Мы помчались к одной из парижских окраин.

Я бросил взгляд на часы, вмонтированные в щиток автомобиля. Они шли совершенно точно. Тем не менее я сказал:

— Ваши часы отстают на двенадцать минут.

— Я не люблю торопиться, — ответил Жан.

Мне, честно говоря, показалось, что нужды в обмене паролем нет — такой длинной цепи совпадений не могло быть, — тем не менее я действовал строго по плану.

Машину вёл седой худощавый человек лет пятидесяти. Он говорил со мной на прекрасном английском языке. Очень сдержанно и спокойно.

О чём мы беседовали? Пожалуй, об этом сегодня уже можно сказать.

— Я поздравляю вас с благополучным прибытием в Англию, — начал Жан. — Вам привет от семьи и друзей по работе. Несколько дней назад я видел вашу жену и, если хотите, чуть попозже смогу рассказать о её житьё-бытьё… Но сначала введите меня в курс ваших английских дел…

Жан знал Англию не хуже любого англичанина, был прекрасно знаком со всей политической и административной кухней этой страны. Предельно сжато отвечая на мои вопросы, он дал несколько полезных советов. Все они касались одного: как вести себя с британцами. Не забудем, что работа разведчика — это прежде всего работа с людьми. И она немыслима не только без знания языка чужой страны, но и без знания психологии её народа.