Петр Люкимсон - Царь Давид

В качестве альтернативы плану Ахитофела Хусий предложил собрать огромную армию из всех колен Израиля — так, чтобы численное преимущество войска Авессалома было настолько значительным, что у Давида не осталось бы никаких шансов на победу — и затем перебить всех его людей до единого.

«И сказал Авшалом и весь Исраэль: совет Хушая Аркиянина лучше совета Ахитофеля… Ибо предопределил Господь расстроить хороший совет Ахитофеля, чтобы навести Господу на Авшалома беду» (II Сам. 17:14).

В тот же вечер Хусий подробно пересказал священникам Са-доку и Авиафару все, что он слышал на военном совете у Авессалома, и попросил немедленно известить об этом Давида. По мнению Хусия, Давиду ни в коем случае нельзя было оставаться в Бахуриме, а следовало в спешном порядке собрать всех своих людей и переправиться с ними на восточный берег Иордана — и в связи с тем, что Авессалом мог передумать и попробовать воплотить в жизнь план Ахитофеля, и просто потому, что в Заиорданье Давид мог получить необходимую передышку для сбора армии.

Сыновья обоих первосвященников — Ионафан и Ахимаас — в это время уже находились неподалеку от Иерусалима, в условленном месте у ручья Рогель (Эйн-Рогель). Садок послал к ручью свою служанку, но, так как за домами коэнов было установлено постоянное наблюдение, девушке не удалось выскочить незамеченной из города — один из воинов Авессалома решил проследить за ней, увидел, как она встретилась с молодыми коэнами и что-то им пересказала.

Когда этот воин доложил об увиденном своему командиру, тот немедленно велел отрядить погоню за Ионафаном и Ахимаасом, дав приказ перехватить шпионов прежде, чем те успеют добраться до лагеря Давида. Видя, что им не удается уйти от людей Авессалома, коэны заскочили во двор какого-то дома и попросили хозяев помочь им спрятаться. Мидраш утверждает, что это был дом… того самого Семея, сына Геры, который проклинал Давида. Однако жена Семея, как сказали бы сегодня, не разделяла политических взглядов мужа, и, узнав, что юноши бегут к Давиду от воинов Авессалома, спрятала их в колодце для сбора дождевой воды. Такие колодцы были в каждом еврейском хозяйстве и представляли собой глубокую яму, края которой немного возвышались над поверхностью земли. Стояло лето, и колодец был совершенно сухим. На устье колодца хозяйка дома набросила покрывало, а поверх него насыпала ячмень — как бы для сушки, так что неудивительно, что ворвавшиеся во двор люди Авессалома не обратили на этот колодец никакого внимания. Когда же они спросили женщину, не видела ли она двух молодых коэнов, та ответила, что они уже переправились через ручей.

Солдаты Авессалома продолжили погоню, но, так никого и не обнаружив, вынуждены были вернуться в Иерусалим с пустыми руками. Увидев, что опасность миновала, женщина вытащила Ионафана и Ахимааса из колодца, и те поспешили к Давиду — передать ему слова Хусия.

По достоинству оценив этот совет, Давид еще до рассвета поспешил переправиться вместе со всеми своими людьми через Иордан. Своей временной столицей Давид провозгласил галаадский город Маханаим, и вскоре туда начали стекаться те, кто отказался признавать царем Авессалома. Прошло несколько дней — и у Давида появилась своя армия. Иосиф Флавий пишет, что она насчитывала четыре тысячи человек; однако ряд авторов утверждают, что в итоге в Маханаим под знамя Давида собралось несколько десятков тысяч воинов. Некоторые же комментаторы доводят численность армии Давида в Маханаиме до 60 тысяч человек.

Чтобы читатель мог представить, насколько широка была поддержка Давида в народе, Библия сообщает, что поставкой провианта в Маханаим занимались Сови, сын Нааса (Шови, сын Нахаша) из Раввы Аммонитской (по всей видимости, царь вассального Аммона, сын или брат того самого царя Анона, который унизил послов Давида), Махир, сын Аммиила (Аммиэля) из Лo-Девара и Верзеллий Галаадитянин (Барзилай Гиладиянин) из Роглима. Все упомянутые здесь три города расположены достаточно далеко друг от друга, то есть Сови, Махир и Верзеллий действовали, не сговариваясь друг с другом и исключительно по велению сердца — ведь разум наверняка подсказывал им подождать, чем закончится это противостояние отца с сыном.

Когда Ахитофел увидел, что Авессалом мог последовать его совету, он понял, что заговор провалился: Давид получил тот самый минимальный запас времени, который позволял ему накопить силы для противоборства с Авессаломом, а в исходе этого противоборства Ахитофел не сомневался. Понял он и то, что месть Давида, когда тот вернется к власти, может быть ужасна. Чтобы обезопасить свою семью, Ахитофел немедленно сел на осла и направился к себе в Гило. Здесь он собрал домочадцев, зачитал им свое завещание, а затем вышел в соседнюю залу и там повесился.