Григорий Линьков - Война в тылу врага

Когда в наш район пришли советские войска, Франц пошел добровольцем со своим пулеметом в Красную Армию. Мне сообщили потом, что он прекрасно сражался в уличных боях за освобождение Будапешта, остался жив и ушел дальше с передовыми частями нашей армии.

Товарищ Сталин учил нас, что нельзя сравнивать гитлеровскую фашистскую верхушку с германским народом. Гитлеровское диктаторское правительство, опираясь на эсэсовские банды Гиммлера, загнало в тюрьмы и заключило в концентрационные лагери сотни тысяч коммунистов, социалистов и честных беспартийных. Многие тысячи были истреблены физически. Но часть антифашистов, несомненно, сохранилась и попала в гитлеровскую армию.

Находясь в тылу у оккупантов и общаясь через наших людей с немцами, мы тщательно выискивали в их среде тех, кому не по пути с фашизмом, кто не желал войны, был против гитлеровских расовых, человеконенавистнических теорий, кто готов был выступить против фашистских претендентов на мировое господство. И мы находили этих людей, привлекали их на свою сторону.

Как-то с одной из вспомогательных точек, находившейся в трех сутках конного пути от центральной базы, мне передали, что немецкий ефрейтор Гюнтер изъявил желание связаться с нами, чтобы выполнить какое-либо поручение в пользу Красной Армии.

Выясняя личность ефрейтора, мы установили, что он хорошо владеет русским языком. Удалось также выяснить и то, что ефрейтор Гюнтер не так давно, по распоряжению своего командования, был подвергнут месячному аресту и отбыл этот арест в Лунинце.

Немецкая войсковая часть, в которой служил ефрейтор, была ротой из известной организации Тодта. Она занималась возведением оборонительных укреплений руками мобилизуемого на эти работы местного населения и пленных красноармейцев. Понятно, что сведения, которые мог сообщить нам Гюнтер, представляли для нас огромный интерес.

Я дал указание немедленно связаться с ефрейтором и предложил ему выдать нам командира его роты. Кто, как не командир роты, смог бы дать интересующие нас показания, а попутно мы проверили бы искренность намерений человека, заявлявшего о своем желании работать в нашу пользу. Получив наше задание, Гюнтер внезапно заболел и был отправлен в пинский военный госпиталь. Мы решили, что вся история с ефрейтором — очередная неудавшаяся провокация врага, однако продолжали держать его в поле зрения.

Дней через двадцать пять Гюнтер выздоровел и, возвратившись в роту, подтвердил свое намерение вы-, полнить порученное ему задание.

План проведения операции был прост. Решили устроить вечеринку в избушке, стоявшей на отшибе, у самой почти лесной опушки. Хозяйка избы, тетка Анисья, была своим для нас человеком, а девушка, которая вела переговоры с ефрейтором, потеряла на войне отца и брата и жаждала отомстить. Гюнтер должен был пригласить на вечеринку своего начальника и после основательной выпивки помочь нашим ребятам связать его и притащить в прилегавший ко двору тетки Анисьи кустарник. Оттуда пленника легко было доставить в наш район.

Лишь только смерклось, наши ребята, переодетые в немецкие мундиры, организовали небольшую, но крепкую засаду во дворе и установили тщательное наблюдение за всем происходящим вокруг. Ранние осенние сумерки скрывали наших бойцов, а шум дождя исключал возможность того, чтобы кто-либо смог их услышать.

Однако к вечеру ефрейтор передал начальнику засады, что командир роты неожиданно выехал в Брест с отчетом, а если товарищи согласны, то на вечеринку будут приглашены помощник командира обер-ефрейтор Ганс и два других обер-ефрейтора — каптенармус и начальник по земляным работам.

Наши согласились. Было условлено, что немцы прибудут на вечеринку без оружия.

В назначенное время четыре ефрейтора проследовали в избу тетки Анисьи, но, вопреки договоренности, «гости» прибыли с оружием.

Партизаны задумались: провокация или простая случайность? Но вскоре мальчик-связной передал, что ефрейтор Гюнтер просит не беспокоиться и операцию проводить в намеченном порядке, а о том, чтобы оружие не было приведено в действие, он позаботится сам.

Около одиннадцати часов вечера ефрейтор подал условленный сигнал. Из хаты доносилась отрывистая речь крепко захмелевших оккупантов. Пятерка бойцов, одетых в немецкую форму, пробралась в сени, двое остались во дворе охранять подходы с улицы.

Дверь распахнулась от сильного рывка. За столом, уставленным бутылками, со стаканами в руках сидели три обер-ефрейтора. Гюнтер, ожидавший этого момента, стоял в углу у печки, загородив спиной составленные в угол автоматы и винтовки.