Григорий Линьков - Война в тылу врага

Вершигора сообщил мне, как он попал в тыл, как оказался в этом отряде. Сидор Артемович прибыл с целью организовать крупные совместные действия партизан и просит меня подъехать к нему в деревню Юркевичи для решения некоторых оперативных вопросов. Я захватил с собой Черного, и мы поехали. Ковпака застали в жилой избе. Хотя в чисто прибранной горнице было жарко натоплено, но ему нездоровилось, и он сидел, кутаясь в овчинный тулупчик. У дверей стояла нестарая дородная женщина со спокойным, словно бы ленивым лицом. «Нянька» — так звали здесь кухарку и домоправительницу Сидора Артемовича, неизменно следовавшую за ним в обозе вместе со своим мужем.

— А ну-ну, — сказал Сидор Артемович, вставая нам навстречу, и, крепко пожимая руку, добавил: — Вот он какой, Батя!

— Да что ж, Сидор Артемович, — сказал я, — батей много, да толку мало.

— Э, нет, мы знаем, который Батя настоящий, а который так себе, — он посмотрел на меня колючими черными глазами, а я подумал: «Может, я и есть этот самый «так себе»?»

Мы прошли в штаб, и тут я познакомился с помощником Сидора Артемовича — сдержанным, немногословным комиссаром отряда Рудневым и представителем ЦК КП(б)У Сыромолотным. Вынули карту. Народ у Ковпака был серьезный, разговор пошел горячий, интересный.

Стройный, подтянутый и аккуратный Семен Васильевич Руднев интересовался тактикой наших групп и отрядов, вооружением, техникой. Иван Константинович Сыромолотный — подбором людей, моральной подготовкой, дисциплиной. Ковпак — взаимоотношением между отрядами, и все они, казалось мне, брались за главное, стержневое. Нравилась мне эта тройка.

В штабе Базыма, как неугомонный крот, проделывал ходы сообщения на карте, и Петр Петрович Вершигора носился на горячей лошаденке, в поисках «последних данных» о близ расположенных гарнизонах.

«Вся что делает возможным горсточке людей наносить короткие, но ощутимые удары по врагу и выводить людей из-под огня моторизованных дивизий», — думал я.

«Нянька» пригласила к обеду. Обед оказался обильным и вкусно приготовленным. Ковпак сидел во главе стола, и тут он напоминал патриарха, восседавшего за трапезой среди своей многочисленной семьи. За столом Сидор Артемович сказал, что основная цель, с какой он прибыл в наши места, заключается в том, чтобы пользуясь непроходимостью Пинских болот, найти подходящее место для аэродрома, на который могли садиться грузовые самолеты из Москвы. Я предложил выбрать одно из двух озер: Белое ила Червонное. Остановились на втором. Меня попросили в ближайшие дни созвать у себя в Милевичах совещание Представителей партизанских отрядов, чтобы договориться о совместных действиях.

После обеда мы с Черным поехали к себе. Дорогой мы молчали, но мне казалось, что мой помощник думает то же, что и я: вот оно, значит, что такое Ковпак!

Через два дня в Милевичах открылось совещание руководителей партизанского движения. Комаров и Капуста сами не приехали, а прислали своих полномочных представителей. Кроме них, набралось еще человек тридцать. Обширная изба была полна. Ковпак поднялся и обвел нас колючим своим взглядом, и я невольно подтянулся, чтобы не быть «так себе».

— Разрешите мне, товарищи, — заговорил Сидор Артемович, открывая совещание, — прежде всего передать горячий отцовский привет от нашего великого Сталина. Я был у него в Кремле, и он просил меня передать этот его привет вам, руководителям партизанского движения в глубоком тылу противника.

Сильное волнение охватило нас. Мы знали, что Сталин помнит и заботится о нас, но тут он как бы обращался к каждому из нас непосредственно. И мне казалось, что все в эту минуту испытывали то же, что испытывал и я: радость от сознания того, что Сталин не только заботится о нас, но и верит нам, как бы передает нам частицу своей силы и своего труда. И я еще раз мысленно поклялся отдать всего себя, до последнего дыхания, делу защиты социалистического отечества. А Сидор Артемович продолжал свою речь. Он рассказал нам о своей встрече со Сталиным и Ворошиловым в Москве, и мы, мысленно переносясь в Кремль, жадно ловили драгоценные слова вождя о задачах партизанского движения в тылу врага. Затем Ковпак перешел к повседневным нашим вопросам. Он предложил всем местным отрядам объединиться для постройки и охраны аэродрома, который будет принимать грузы из Москвы. Эти грузы должны были обеспечивать впоследствии его знаменитый рейд в Прикарпатскую Украину.

Поначалу некоторые товарищи испугались, как бы не случилось при этом ущемления их партизанского «суверенитета».