Леонид Ляшенко: Александр II, или История трех одиночеств

«Хождение в народ» принесло радикалам в основном разочарование. Лукашевич и Аитов, например, пытавшиеся вести пропаганду во Владимирской губернии, столкнулись с тем, что крестьяне отнеслись к ним недоверчиво: отказывали в ночлеге, подозревали в воровстве. Лукашевич, проработавший несколько месяцев в плотницкой артели, не заметил в результате своих разговоров с рабочими никакого «шевеления их интеллекта».

В целом же оказалось, что надежды на бунтарский характер крестьянства сильно преувеличены. Даже отчаянным бунтарям-бакунистам приходилось в основном заниматься разговорами о прелестях социалистического строя, распространением соответствующих книжек и брошюр. Впрочем, и у «чистых» пропагандистов дела шли не лучше. Идея нового передела земель в деревне действительно была популярна, но сигнал к переделу ожидался крестьянами оттуда же, откуда ранее пришло освобождение их от крепостничества, то есть от императора. Прочность царистских иллюзий в деревне оставила ее абсолютно равнодушной к социалистической пропаганде. Нет, крестьяне не отказывались слушать пропагандистов, но воспринимали их рассказы как новую интересную сказку.

Провал во многом стихийного «хождения в народ» заставил народников объединиться в организацию «Земля и воля», у истоков которой стояли М. Натансон, А. Михайлов, Г. Плеханов, О. Аптекман. Программные документы «Земли и воли» свидетельствуют, что цель революционеров оставалась неизменной – осуществление народного восстания в ближайшем будущем. Именно этому должно было содействовать создание «основного кружка», состоявшего из нескольких десятков человек и возглавившего новую организацию. Для оперативного решения текущих вопросов создавалась «комиссия» из трех-пяти человек, наделенных широкими полномочиями. Вокруг членов «основного кружка» образовывались территориальные и специальные группы.

Программа «Земли и воли» распадалась на две части: организаторскую и дезорганизаторскую. В первой из них раскрывались методы деятельности революционеров «заведение... прочных связей в местностях, где недовольство наиболее заострено, и устройство прочных поселений... среди крестьянского населения этих районов», «заведение сношений и связей в центрах скопления промышленных рабочих», «пропаганда и агитация в университетских центрах», «заведение собственного печатного органа и распространение листовок».

Дезорганизаторская часть программы предписывала, как ослабить, «дезорганизовать» государственный аппарат. В ней землевольцы провозглашали установление связей в армии, привлечение на свою сторону чиновников, служащих в важных правительственных учреждениях. Наконец, истребление наиболее вредных или выдающихся лиц «из правительства и вообще людей, которыми держится тот или другой ненавистный порядок».

Постепенно народникам становилась понятной бесперспективность пропагандистской работы в деревне при существующем политическом режиме. Единственным реальным делом, проведенным народниками в деревне, стал Чигиринский заговор 1877 г., организованный Я. Стефановичем, Л. Дейчем и Н. Бохановским. В течение 1870-х гг. в Чигиринском уезде Киевской губернии проходили упорные волнения крестьян. Селяне, как обычно, твердо надеялись на помощь царя в их спорах с местными властями, и Стефанович решил построить на этой наивной вере свое революционное предприятие. Отрекомендовавшись чигиринцам крестьянином соседней губернии, он предложил им стать их ходоком в Петербург к царю. Получив согласие схода, Стефанович исчез, а через некоторое время вернулся обратно с «Высочайшей тайной грамотой» (отпечатанной в подпольной типографии). «Мы повелеваем, – говорилось в ней, – оставить помещикам только усадьбы и такое количество земли и леса, какое придется и всякому бывшему их крепостному. Непрестанная 20-летняя борьба наша за вас с дворянством убедила нас, что мы единолично не в силах помочь вашему горю и что только вы сами можете свергнуть с себя дворянское иго, освободиться от тяжких угнетений и непосильных поборов, если единодушно с оружием в руках восстанете против ненавистных вам врагов и завладеете всею землею. Всякий, кто готов положить жизнь свою за великое и святое крестьянское дело, обязан дать присягу на верность обществу „Тайной дружины“».

За восемь месяцев существования в Чигиринском уезде «Тайной дружины» в ее члены вступило около 3 тысяч крестьян. Общество было раскрыто благодаря несдержанности и неопытности одного из ее членов, который сначала стал во всеуслышание утверждать, что крестьяне скоро покончат с помещиками, а позже на допросах рассказал все, что ему было известно о «Тайной дружине». Авантюра Дейча, Стефановича и Бохановского вызвала бурю негодования среди радикалов. «Принцип стефановичевского плана, – писал С. Кравчинский, – обман народа, хотя бы для его же блага, и поддержание гнусной царской легенды, хотя бы и с революционными целями, – был, безусловно, отвергнут партией и не имел ни одного подражателя... Это была старая „самозванщина“, облеченная в новую канцелярскую форму». Действительно, подложный царский манифест, обман народа – все это являлось хитростью от бессилия, от разочарования в крестьянстве и в бакунистских лозунгах, обещавших быстрое достижение социалистического будущего.