Лаврентий Берия - Берия. С Атомной бомбой мы живем! Секретній дневник 1945-1953 гг.

Распустились, мальчишки. Я их в люди вывел, а они теперь нос задирают. Раздолбай!

Распорядился как Зампред [71] Заместитель председателя Совета Министров СССР. , чтобы охрану взял на себя Круглов.

Как они научились бумажному подходу. Ты дело делай, а как надо мы его всегда быстро оформим. Жалко, я толко позвчера (так в тексте. — С.К.) узнал об этом, надо было сделать внушение Абакумову при Кобе.

Коба последнее время сильно болел, только недавно начал собирать снова. Вид все равно больной. Плохо.

Пора решать вопрос, где будем проводить испытания [72] 21 апреля 1947 года Совет Министров СССР принял постановление о начале строительства полигона для испытания первой советской атомной бомбы. Начальником полигона был назначен генерал-лейтенант артиллерийской службы П.М. Рожанович, научным руководителем — М.А. Садовский, будущий академик. . Нужно пустынное место, но нужна близко железная дорога. Самолётом везти нельзя. Допустимы невысокие, старые горы. Ребята ищут.

Хорошо быть богатым. Американцы обсуждают в технической печати атомные моторы для авиации, локомотивов и судов. А у нас ни грамма плутония нет, чистого урана нет.

А все равно люди смотрят вперед. Игорь предлагает начинать работы по атомной авиации, судам и по электростанциям [73] В апреле 1947 года М.Г. Первухин, И.В. Курчатов и А.П Завенягин действительно обращались к Л.П. Берии с подобным предложением, ссылаясь как на собственные оценки, так и на иностранную техническую печать. . У нас Бомбы нет, а он хочет на Атомной энергии летать. Надо крепко взгреть, чтобы не витали в облаках, а потом сказать, что думать об этом надо, только не в ущерб основному заданию.

Может это брехня, может они нас просто отвлекают? Но Игорь говорит, что наши знания доказывают, что это возможно.

Насчет самолетов опасно, а на суда атомный котел поставить наверное можно. Судовые двигатели имеют большие размеры, так что это дело, может, и реальное. Тем более электростанция [74] Показательно то, что, хотя Л.П. Берия и сомневался, как видим, .

Надо сказать Первухину и Завенягину, пусть думают, привлекают Министерства, чтобы подумали над проэктами.

Из Америки пришли интересные материалы. Не смогли взять нас силой, хотят разложить изнутри. Прямо пишут, будут драться за людей с детских лет, будут разлагать нашу литературу и искусство и найдут для этого помощников и единомышленников внутри России [75] См. комментарий ниже. .

Ну, этого дерьма у нас хватало и хватает. Вредят крепко. Так что расчет у Америки выбран правильно. Хотят поощрять у нас неразбериху и бюрократов. Этого тоже хватает. Андрей [76] Вне сомнений — Андрей Андреевич Жданов, один из главных идеологов в послевоенном СССР. правильно сказал: «Теперь не разберешь, где бюрократ, а где агент».

Коба сказал, ничего, ЧК разберет.

Сказать легко, а сделать. Да и Виктор [77] в своевременности работ по компактным атомным энергоустановкам для транспортных целей, он же дал «зелёный свет» работам над ними. насчет этого не силен. Не мыслитель.

А нашу гибель, так прямо и пишут гибель, они очень хотят получить. Пишут, будут превращать советскую молодежь в космополитов.

Ну, это мы еще посмотрим. Мы тоже не дураки. Но опасность большая. Долбое…ов хватает, недобитой сволочи и просто гнилой интеллигенции. Гнилая, это верно. Говорят высокие слова, а на уме выпивка и е…ля. Ну, хрен с ними, Коба говорит, других пока нет, надо новых людей воспитывать.

Мы их будем воспитывать по своему, а их агенты по своему. Душа человека самое сложное. Хорошо, что это по части Георгия и Андрея [78] И первая в мире атомная электростанция и первое в мире гражданское . Пусть воюют. Тоже невидимый фронт.

Эта запись скорее всего сделана после одного из совещаний у Сталина, и, судя по её смыслу, речь здесь идёт о полученных агентурным путём материалах, содержащих сведения о перспективных планах подрывной работы Запада и США в СССР. Одним из таких концептуальных материалов мог быть тот пресловутый «План Даллеса», наличие которого одни признают, а другие отрицают. Но «план Даллеса» явно существал, хотя сформулирован был, возможно, не в 1945 году, которым его датируют, а несколько позже — во второй половине 40-х гг.