Мария Кюри - Пьер и Мария Кюри

Около 1891 года Пьер. Кюри начал длинную серию исследований магнитных свойств тел при различных температурах, начиная с комнатной и кончая 1400°.

Эта работа, сделанная в течение нескольких лет, была представлена как докторская диссертация факультету естествознания Парижского университета в 1895 году. Вот как определял Пьер Кюри в немногих словах тему своей работы и ее выводы:

«С точки зрения магнитных свойств, тела делятся на три определенные группы: тела диамагнитные, парамагнитные и ферромагнитные. С первого взгляда эти группы совершенно обособлены.

Мои опыты не дали возможности установить связь между свойствами тел диамагнитных и парамагнитных [6] Парамагнитные тела суть те, которые намагничиваются таким же образом, как. и железо, сильно (ферромагнитные) или слабо. Диамагнитные суть те, очень слабое намагничивание коих противоположно по направлению тому, какое получается у железа в том же магнитном поле. , и выводы благоприятны для теорий, приписывающих магнетизм и диамагнетизм разнородным — причинам. Напротив, свойства ферромагнитных и слабопарамагнитных тел тесно связаны между собою».

Работа представила значительные экспериментальные трудности, так как необходимо было измерять очень малые силы (порядка 1/100 миллиграмма) в приборе, где температура могла достигать 1400°.

Пьер Кюри отлично понял, что выводы, здесь полученные, имеют основное значение с теоретической точки зрения. Закон Кюри, по которому коэффициент намагничивания слабомагнитных тел изменяется обратно пропорционально абсолютной температуре, — замечательно простой закон, вполне сходный с законом Гей-Люссака относительно изменения плотности идеального газа с температурой. В 1905 году П. Ланжевену в его известной теории магнетизма удалось отдать должное закону Кюри и найти, с теоретической точки зрения, основную разницу между причинами диамагнетизма и парамагнетизма. Эта работа, а также и важные исследования П. Вейса доказали точность выводов Пьера Кюри и глубину аналогии, которую он заметил между интенсивностью намагничивания и плотностью жидкости; парамагнитное состояние сходно с газообразным, а ферромагнитное — с конденсированным.

В связи с этой работой Пьер Кюри посвятил некоторое время на изыскание новых явлений, существование которых a priori не казалось ему невозможным. Он искал сильно диамагнитные тела и не нашел их. Он искал также, нет ли тел — проводников магнетизма — и может ли магнетизм существовать в свободном состоянии, как электричество; и тут результат был отрицательным. Он никогда не печатал ничего об этих работах, имея привычку исследовать явления часто без большой надежды на успех, лишь из любви к неожиданному и вовсе не думая об опубликовании всех своих попыток.

Эта совершенно бескорыстная страсть к научному исследованию была причиной того, что он не особенно заботился о докторской диссертации и использовании для этого своих первых работ. Ему было уже тридцать пять лет, когда он решился собрать с этой целью результаты только что законченной прекрасной работы о магнетизме.

Я сохранила живое воспоминание о защите диссертации, на которую он пригласил меня ввиду дружбы, связывавшей нас уже в ту эпоху. Жюри состояло из профессоров Бути, Липпманна и Отфейля. Среди присутствующих были друзья Пьера Кюри и его старый отец, счастливый успехом сына. Я помню простоту и ясность изложения, уважение, с которым относились профессора, и беседу, завязавшуюся между ними и Пьером Кюри, напоминавшую заседание Физического общества. Маленький зал в тот день был приютом возвышенной человеческой мысли, и я была вся (проникнута этим ощущением.

Вспоминая этот период жизни Пьера Кюри (1883–1895 гг.), можно определить эволюцию молодого физика в его должности руководителя работ. Ему удалось организовать за это время совершенно новую программу занятий, напечатать серию значительных теоретических статей и первоклассных экспериментальных исследований, сконструировать весьма совершенные, новые приборы — все это в очень неудовлетворительных условиях в смысле помещения и кредита. По этому можно судить, что он сумел победить сомнения и колебания своей ранней юности, для того чтобы дисциплинировать методы работы и использовать свои исключительные природные способности.

Уважение к нему во Франции и за границей возрастало. Его с интересом слушали на заседаниях ученых обществ (Физического, Минералогического и Электротехнического), где он имел обыкновение делать доклады и где он охотно вступал в прения по различным научным вопросам.