Юлия Белова - Клан

Интересовался Эдвард и другими проблемами. Он выступал не как сенатор от маленького штата, а как человек, который когда-нибудь станет президентом. И он всячески это подчеркивал. В одной из своих речей в феврале 1971 года Кеннеди говорил:

«Вслед за Уэбстером я повторяю: «Я выступаю не как житель Массачусетса, не как северянин. Я говорю как американец, слушайте мой голос».

Я не жду, чтобы вы во всем соглашались со мной. Те, кто ищут всеобщего одобрения, в конце концов сталкиваются с презрением людей совести и дела. И потому я говорю вам о проблемах, которые мы должны вместе решить, если как нация желаем соответствовать представлениям отцов-основателей.

Я хочу передать своим детям — так же как и вы — страну, которая не знает войн. Я хочу передать своим детям — так же как и вы — страну, которая не знает расовой ненависти, страну, которая больше не закрывает глаза на загрязнение своих рек и озер, страну, которая больше не будет беспомощной в поиске работы для шести миллионов своих обездоленных граждан. Я хочу передать своим детям — так же как и вы — страну, которая больше не знает равнодушия к живущим в ней людям».

Критика войны во Вьетнаме, призывы восстановить дипломатические отношения с Кубой, требования к Великобритании вывести свои войска из Северной Ирландии, проблемы Индо-Пакистанского конфликта — это был далеко не полный перечень вопросов, к которым Эдвард проявлял интерес. Ричард Никсон испытывал немалую тревогу, опасаясь, что именно Кеннеди станет его соперником на президентских выборах 1972 года. И предпринимал различные меры с тем, чтобы помешать Эдварду принять участие в выборах — устраивал за ним слежку, распространял порочащие Кеннеди слухи… Даже когда сенатор выступал в поддержку инициатив президента — например в вопросе нормализации отношений с Советским Союзом — Никсон испытывал чувство недоверия и подозрительности.

И все же сенатор не мог позволить себе бросить Никсону открытый вызов, не в последнюю очередь из-за постоянных угроз в свой адрес и в адрес своей семьи. «Одно дело, когда ты сам являешься движущейся мишенью, но другое дело, когда ты делаешь мишенью других», — пояснил он.

По количеству писем, в которых ему грозили смертью, Эдвард обогнал всех законодателей и членов правительства. Лишь два человека в Вашингтоне получали больше угроз, чем он — президент и вице-президент США, но такова уж особенность высших должностей в государстве. Людям казалось, вот-вот кто-то выстрелит в сенатора. В газетах то и дело появлялись рассказы о том, как Эдвард вздрагивал и бледнел от резких звуков: автомобильных выхлопов, разрыва карнавальных шутих, треска лопнувших шариков. Правда, он всегда очень быстро брал себя в руки, но все же люди успевали заметить его реакцию. Было известно и о мерах безопасности, предпринимаемых сенатором. Так, в апреле 1970 года он получил приглашение принять участие в церемонии, посвященной годовщине убийства Мартина Лютера Кинга. Тогда он официально отклонил приглашение, сообщив, что отправляется на отдых во Флориду, а затем неожиданно оказался в Мемфисе и принял участие в церемонии.

Постоянная угроза смерти вызывала у американских обывателей какое-то болезненное любопытство. Каково это — жить под вечной угрозой покушения? Что можно чувствовать в подобной ситуации?

Кеннеди отказывался обсуждать с журналистами эту тему. «Угрозы не парализуют его», — утверждал он. Но многие замечали на письменном столе сенатора карманное издание трагедии Шекспира «Юлий Цезарь», книжку, которую явно часто перечитывали, а некоторым даже удавалось заметить помеченный в ней монолог Цезаря:

Трудно сказать, насколько Шекспир помогал Кеннеди, но он совершенно не помогал его семье. И жена, и дети Эдварда все время боялись, что он может не вернуться в свой дом, который покинул утром. И потому каждый день, как бы Кеннеди не был занят, он звонил домой, давая понять, что он жив и с ним не случилось ничего плохого. У Джоан Кеннеди, измученной постоянным страхом, начался нервный тик. После Чаппакуидикка журналисты часто задавались вопросом, не много ли пьет Эдвард [33] Американские репортеры постоянно следили за Кеннеди, но при этом смогли обнаружить лишь один случай, когда сенатор крепко напился, причем целенаправленно. Это произошло в их присутствии во время полета с Аляски в Вашингтон в апреле 1969 года. Тогда он допытывался у одного репортера за другим: «Знаете ли вы, что это такое, когда ваша жена дрожит все время?!» , но на самом деле проблема злоупотребления алкоголем и всевозможными лекарствами стала проблемой не сенатора, а его жены.