Юлия Белова - Клан

История умалчивает, какое впечатление стихи производили на избирателей, но сотрудники Кеннеди были очарованы. Не случайно, одна из книг мемуаров о президенте Кеннеди так и была названа «Горсточка счастливцев, братьев».

Избирательная кампания Джона стала первой настоящей кампанией, в которой участвовал Эдвард. Ему было четырнадцать лет, и он старательно выполнял возложенные на него мелкие поручения: разносил сотрудникам Джона бутерброды и кофе, клеил марки на конверты, отправлял открытки, разносил послания кандидата.

Джон часто брал Эдварда вместе с собой на встречи с избирателями, рассчитывая с его помощью предстать перед собравшимися эдаким свойским парнем. Указывая на лохматую голову младшего брата, но громогласно заявлял: «Вы все знаете, что так необходимо Теду, но сегодня он уже причесывался». Юмор, знаете ли… Правда, подобные шутки могут показаться несколько бледноватыми, но американцам они нравились, нравились до такой степени, что в дальнейшем братья Кеннеди неоднократно использовали их, меняя лишь имя того, кому следовало причесаться, подстричься или еще как-нибудь привести в порядок свою буйную шевелюру. Ну а если ни одного родственника под рукой не оказывалось, можно было пошутить и над самим собой, как делал, например, Роберт, неизменно уверявший, что причесывался на «прошлой неделе»!

Щедрая трата денег на кампанию, мальчишеская улыбка кандидата и многочисленные чаепития для избирательниц, которые устраивала Роуз Кеннеди, принесли плоды: Джон стал конгрессменом США от штата Массачусетс. Узнав радостную весть, Милашка Фитц принялся отплясывать джигу. Когда он закончил плясать, к нему подошел с поздравлениями один из его политических друзей:

— Мои поздравления, Джон, — произнес он. — Когда-нибудь — кто знает? — молодой Джек может стать губернатором Содружества [12] По Конституции штата Массачусетс он официально называется Содружеством Массачусетс, точно так же как по калифорнийской Конституции штат Калифорния именуется Республикой Калифорнией. .

— Губернатором? — гордо улыбнулся Хани Фитц. — Когда-нибудь этот молодой человек станет президентом Соединенных Штатов!

Хорошо все-таки иметь деда, который так уверен в будущем своего внука.

После окончания избирательной кампании Эдвард смог наконец-то заняться учебой. Он поступил в последнюю, одиннадцатую по счету школу, в которой — небывалое для него дело! — проучился целых четыре года.

Частная школа-интернат, называемая Академией Мильтона, оставила у Теда теплые воспоминания. В школе царила атмосфера доброжелательности, учителя были внимательными и понимающими, а добродушие и незлобивость Эдварда завоевали ему множество друзей. «Улыбающийся Эд», так называли его учителя. Учась в Академии, Тед проявлял активность в самых разных сферах жизни: он был избран секретарем класса, пел в хоре, участвовал в драматических постановках, играл в футбольной команде, занимался в теннисном клубе школы.

Беда заключалась лишь в том, что среди активности Эдварда не числилась учеба. Нельзя сказать, чтобы он вовсе не занимался, но, как правило, его старания направлялись лишь на те предметы, которые ему нравились, например на историю или дебаты. Альберт Норрис, преподаватель Теда по дебатам, отмечал, что он всегда знал, о чем говорил, и при этом рассуждал об общественных проблемах с удивительной увлеченностью и пониманием. В последнем классе школе он возглавлял команду школьников Академии Мильтона в их сражении с первокурсниками Гарвардского университета, и в ходе напряженных дебатов школьники одержали над студентами верх!

В остальном же успехи Эдварда были гораздо скромнее. Его обычными оценками были тройки, точнее, их американский эквивалент — отметка «С». Сказывались постоянные переходы из школы в школу. В Академии Мильтона с Тедом регулярно занимались дополнительно, как с одним из отстающих учеников, но даже и после этого он закончил школу далеко не блестяще — всего тридцать шестым из пятидесяти шести выпускников. Впрочем, не смотря на все это учителя его любили. В свое время Роберт проучился в Академии Мильтона три года и даже считался хорошим учеником, но так и не смог заслужить симпатии окружающих — слишком уж он казался нервным и напряженным.