Евгений Жаринов - Жак де Моле

Не осознавая того, они хотели задержать уходящее средневековье, где так ценились доблесть и преданность, хотели показать, что Система не все может, что Система ломается и трещит, как рассохшееся колесо, если она натыкается на Рыцаря, еще в юности своей сделавшего свой окончательный выбор, в каком из миров жить ему, а в каком нет.

Надежды Магистра на благотворное вмешательство папы в дело тамплиеров оправдались, хотя и не в полной мере. Однако родственные узы сделали свое дело, и тихий, «ручной» понтифекс, во всем до этого момента слушавшийся короля Филиппа, неожиданно стал вести себя непредсказуемо и даже агрессивно, путая уже налаженную политическую игру.

Так, 27 октября 1307 года, еще до признаний в суде Гуго де Пейро, папа писал королю, что его (короля) предки, «воспитанные в уважении к Церкви», признавали необходимость представлять на рассмотрение именно церковного суда «все, что имеет отношение к религии и вере, поскольку именно к Святой церкви в лице ее пастыря, первого из апостолов, обращено повеление Господа нашего: «Паси агнцев моих». Высказав этот относительно мягкий упрек, папа пишет более грозно: «Сам Сын Божий, жених Святой церкви, пожелал, чтобы, согласно установленному Им закону, Святой престол был главой и правителем всех Церквей». Несмотря на договоренность постоянно обмениваться всеми сведениями, «вы предприняли эту акцию, арестовав множество тамплиеров и захватив их имущество и людей, хотя члены ордена подчиняются непосредственно Римской церкви и нам лично». И поэтому, писал далее папа, он посылает кардиналов, с тем чтобы они внимательно изучили данную проблему совместно с королем Франции. Имущество же, принадлежащее тамплиерам, папа требовал передать посланным кардиналам, действующим от имени Римской церкви.

Так, папа Климент V, чьи предки родом были из Ренне-ле-Шато, где много веков спустя сельский священник Беранжер Соньер наткнется в своих раскопках на некую тайну, решил принять активное участие в разыгравшейся исторической драме, не желая мириться с ролью простого статиста.

Процесс, который король и его верный легат Ногаре собирались закончить к Рождеству 1307 года, стал затягиваться из-за упрямства папы. В общей сложности этому судебному разбирательству суждено было продлиться долгих 7 лет, что дало возможность заключенным рыцарям собраться с духом и начать по примеру своих стойких четырех братьев вести борьбу с королем на его же поле, то есть на поле закона.

Неожиданно выяснилось, что в среде рыцарей были не только банкиры и воины, но и прекрасные юристы, способные, как в шахматы, обыграть и самого Гийома де Ногаре.

В результате настойчивых действий папы Великий Магистр и еще двести пятьдесят тамплиеров были переданы в распоряжение представителей Климента V.

Взбешенный тем, что у тамплиеров появился серьезный шанс на спасение, Филипп Красивый письменно обратился к папе, требуя вынести храмовникам обвинительный приговор, иначе он, король Франции, будет считать и Климента, и его кардиналов еретиками.

Папа ответил, что он готов скорее умереть, чем осудить невиновных. И даже если они все же оказались виновны, но выказали раскаяние, он, папа Климент V, готов был простить их, вернуть имущество и создать для ордена новый устав.

Одобренный поддержкой папы, Магистр словно вышел из долгой спячки и начал действовать. Скорее всего, на него оказал неизгладимое впечатление пример четырех простых рыцарей, которые всем показали, как надо вести себя в подобной ситуации. Стало известно, что более тридцати тамплиеров скончалось под пытками в застенках инквизиции. Получалось так, что против храмовников начали не судебное разбирательство, а полномасштабные боевые действия, и братство понесло первые тяжелые потери. В этой обострившейся ситуации де Моле решил поддержать всех братьев своим отказом от первоначального признания. Великий Магистр, обратившись к услугам некоего юного брата, который сумел втереться в доверие к врагу, стал распространять среди осужденных восковые таблички, которые содержали призыв отказаться от прежних показаний.

По тайному распоряжению короля, решившего не дожидаться исхода затянувшегося процесса, пятьдесят четыре тамплиера были вывезены на телегах в поле в окрестностях Парижа, неподалеку от монастыря Сент-Антуан, и там сожжены на костре.

Через несколько недель еще четыре храмовника нашли свою смерть на костре; а прах бывшего казначея парижского Тампля Жана де Тура был извлечен из могилы и сожжен. Король хотел всполошить не только мир живых, но и мир мертвых.