Сергей Лавров - Лев Гумилев - Судьба и идеи

Л.Н. называл «иго» симбиозом русских и татар, и это вызывало возмущение у критиков. Но поставим вопрос» иначе: не как называть этот период, а был ли иной выход? Геополитическая картина мира в начале XIII в. была отчетливо биполярной. Господствовали две мощные системы: теократия папы Иоанна IV на западе и Монгольский улус на востоке 885 885 Хара-Даван Э. Чингисхан как полководец и его наследие, с. 168. . Какая-либо сравнимая с ними «третья сила» отсутствовала. Византия, казалось бы, обретшая «второе дыхание» в 1261 г., временно стряхнувшая оккупацию, находилась в состоянии прозябания (по Л.Н., в фазе обскурации, как и Русь). Русь к тому же была раздроблена на 8 «полугосударств» – княжеств, враждовавших друг с другом.

Л.Н. называл Литву и Великороссию тех лет малыми этносами, зажатыми между двумя могучими системами 886 886 Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., Мысль, 1989, с. 539. . Где же искать выход из тупиковой, казалось бы, ситуации: что хуже, что гибельно для Руси, а что даст хоть какой-то шанс на выживание и возрождение? Такой нелегкий вопрос стоял перед Александром Невским. «Русские – враги католической церкви», – говорилось в папской булле шведскому архиепископу. Именно в Прибалтике проходил передний край наступления на Северо-Восточную Русь.

Только не понимая всего трагизма ситуации, абстрагируясь от реальности, глядя «с Запада», можно обвинять Александра в «коллаборационизме», высокомерно морализировать по этому поводу. Западный историк Джон Феннел холодно заметил, что находиться в вассальной зависимости от Золотой Орды было позорно и бессмысленно 887 887 Феннел Джон. Кризис средневековой Руси. М., 1989, с. 213. . Из теплого и уютного кабинета в Лондоне или Кембридже легко было морализировать, куда труднее было принимать решение на ледяном ветру у Чудского озера в эпоху, когда все решалось силой, князю, которого не раз предавал его родной город, человеку, родной брат которого был типичным «западником».

Из крупных русских историков, даже оценивавших нашествие как «иго», никто не бросил камень в новгородского князя. Г. Вернадский писал: «Будучи убежден, что Русь не может противостоять одновременно натиску немцев и монголов, Александр принял твердый политический курс на ханское покровительство; он никогда не отходил от этого, и его наследники продолжали вести такую же политику в течение почти столетия...» 888 888 Вернадский Г. В. Русская история. М., Аграф, 1997, с. 69, 70. В «Евразийском временнике» (1925 г.) была его статья, озаглавленная однозначно: «Два подвига Александра Невского». При этом историк, различая этапы нашествия, отмечал, что политика Тимура сделала монгольскую власть для русских более приемлемой 889 889 Вернадский Г. В. Русская история. М. Аграф, 1997, с. 71. . Е. Шмурло, однозначно принимавший концепцию «ига», считал, что князь Александр прилагал невероятные усилия «ввести расхлеставшееся татарское море в должные границы, примирить возмущенное чувство русских людей с неизбежностью ига» 890 890 Шмурло Е. Русская история. М., Аграф, 1997, с. 104. .

Для Л.Н. Александр Невский – ярчайший пример пассионария. Он – мастер маневренной войны, он наиболее последовательный борец за Русь, защитник суперэтноса и его культуры от железного натиска католической Европы или, что одно и то же, от колониального порабощения 891 891 Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь, с. 523, 527. . Поэтому он отказывается от любого культурного обмена с Западом, даже от дозволения религиозных диспутов 892 892 Там же, с. 524. . Союзом с монголами ему удалось остановить крестоносный натиск. Поэтому договор Александра с ханами Батыем и Берке, согласно мнению Л.Н., был по сути «военно-политическим союзом, а «дань» – взносом в общую казну на содержание армии» 893 893 Гумилев Л. Н. Историко-философские сочинения князя Н. Трубецкого. – В кн.: Трубецкой Н. С. История, культура, язык. М., Прогресс, 1995, с. 29. . В этой борьбе он противостоит не только своему городу-республике, много раз предававшему его, он противостоит этносу, находящемуся, согласно Л.Н., «в маразме», в полной неспособности к отражению внешней угрозы... Здесь Л.Н. явно перегибал в угоду своей концепции, но не так уж сильно. Не так сильно, ибо очень осторожный в оценках Г. Е. Грумм-Гржимайло тоже отмечал, что «князья не испытывали ни государственного, ни национального стремления к единству» 894 894 Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Л., 1926, с. 206. .