Ю. Крылов - Анатолий Папанов. Снимайте шляпу, вытирайте ноги

Концерт его обычно заканчивался странным четверостишием:

Есть, правда, в нынешней эстраде вещи, которые меня совсем не привлекают.

Совершенно не принимаю отснятых эстрадных концертов, которые зарежиссированы до такой степени, что если певец не пройдет по плоскости, по каким-то накатам километра три, то считается, что он не исполнил произведения. И не улавливаешь ни мимики, ни настроя певца, ни его решения этой мелодии, или песни, или эстрадной миниатюры. Очень много всяких вспомогательных аксессуаров.

Я привык все-таки к таким эстрадным концертам, когда выходит мастер и исполняет произведение… Может быть, даже пританцовывает, но не так, понимаете, лихо и не в таком разгоне, как это иногда сейчас делается. И ходят, и прыгают, и нагибаются, а снимают их и через воду, и даже на самолете они летают…

По-моему, к песне надо относиться более серьезно, если, конечно, она этого достойна. Она не требует никаких вспомогательных аксессуаров. Ведь эстрада есть эстрада. Она даже построена так умно, лаконично: небольшие кулисы и подмостки, куда должен выходить мастер. Ничто не должно мешать.

И хотелось бы побольше крупных планов. Меня не интересуют блестки на втором плане. Фейерверки хороши для праздников на свежем воздухе. А тут я хочу видеть исполнителя, его глаза.

Причем хотелось бы расширить репертуар. Это относится в равной степени и к радио. Редко услышишь танцевальную музыку, легкую музыку в исполнении хороших певцов. А ведь этим не брезговали раньше великолепные оперные певцы. И как прекрасно было, когда вальсы пела Обухова…

Не слишком ли мы иногда увлекаемся внешней формой, заумными изысками, эффектными трюками? Поменьше бы бижутерии в искусстве, поменьше блесток — побольше души и сердца.

Киновед А. Волков вспоминал, как в самом начале 60-х годов на студии «Союзмультфильм» актер Театра Сатиры Владимир Лепко рассказывал о своем друге и коллеге Анатолии Папанове, хвалил его голос — сказочный, неповторимый, «мультипликационный». Возможно, среди слушателей был и Вячеслав Котеночкин, тогда просто Слава, по студийной кличке Кот, еще, кажется, не думавший о режиссуре. И кто бы мог подумать, что через несколько лет этот мало кому в ту пору известный артист, друг Лепко, заставит заговорить множество самых разнообразных мультипликационных героев, а потом произнесет в первый раз с экрана ставшую знаменитой фразу: «Ну, заяц, погоди!» — положившую начало самому популярному мультсериалу, долгожителю среди анимационных фильмов. Впрочем, о том, что коротенький, в одну часть, фильм выльется в сериал, никто еще и не помышлял…

Мультфильмы — самое доброе искусство. Они — как новогодняя елка, веселые, яркие, полны музыки. Я с радостью их озвучиваю. Правда, в основном хищников, тяжелую лесную артиллерию: волков, медведей — а хотелось бы и голосом какого-нибудь доброго, симпатичного персонажа поговорить… Ну и всякую нечисть озвучиваю тоже. Но, что приятнее, не просто леших и водяных в их неприглядности, а грустных и одиноких, стремящихся преодолеть свое сказочное предназначение. «А мне летать охота», — поет, помните, один такой Водяной.

Я заставил заговорить немало нарисованных героев — у меня даже есть диплом от «Мультфильма» за лучшую актерскую работу 1963 года. Это я сыграл Волка в фильме «Бабушкин козлик».

Мультфильмы требуют и творческого поиска, и мастерства. Допустим, нужно озвучить Чудище гороховое о семи головах. Но каким оно должно быть? Этого не знает никто. Или, к примеру, Водяной. Или Фонарный столб, Бульдозер… А будут они такими, какими я их сделаю. И изобразительное средство тут одно — голос. Работа в мультфильмах многое дает. Однажды я сыграл роль грузовика-самосвала. Мой самосвал плачет в фильме крупными слезами. Очень хорошая и драматическая роль. Я играл и Змея Горыныча, и Обиженного Котенка, и Старую Муху, и Дверную Ручку. Просто кладезь для актера.

На роль Змея Горыныча в первый раз и пригласил Папанова Вячеслав Котеночкин. Ему казалось, что артист очень подходит для этой роли. Но, пообщавшись с Папановым, увидев перед собой доброго и стеснительного человека, засомневался в своей правоте, но не решился отказать Папанову. И вновь удивился в начале работы — так заразительно, много импровизируя и предлагая неожиданные решения, создавал артист образ, очень далекий от его натуры. Стой самой первой работы режиссер уже не представлял себе мультфильмов без участия Папанова. И не только мультфильмов, но и новелл из знаменитого «Фитиля».