Дмитрий Петров - Василий Аксенов. Сентиментальное путешествие

Чтоб открыть тяжкую дверь подъезда НКВД, мало было физического усилия. Ужас и гнетущее ожидание сковывали движения. За спиной был последний поцелуй и прощальный взгляд мужа. И в дальнем прошлом – уютный дом, Леша, Майя, Вася… «Няня, возьмите ребенка…»

Дверь отворилась. За ней оказалась контора. Обычная процедура. Охрана. Пропуск. Лестницы. Казенные коридоры. Шары ламп. Люди в форме и штатском. Кто-то вроде мелькнул знакомый. Из-за дверей доносится вечный машинописный марш. Ну, вот и нужная дверь.

«Их бы в кино крупным планом показывать, такие глаза, – пишет Евгения Гинзбург в своей знаменитой книге «Крутой маршрут» о взгляде Веверса. – Совсем голые. Без малейших попыток маскировать цинизм, жестокость, сладострастное предвкушение пыток…

– Можно сесть?

– Садитесь, если устали. – На лице Веверса смесь ненависти, презрения и насмешки. Она сотни раз увидит эту гримасу на лицах работников НКВД, начальников, оперов и надзирателей в тюрьмах и лагерях…

Минуты тянулись в молчании. Потом капитан взял лист бумаги и написал крупно, чтоб было видно: "Протокол допроса". Взгляд его налился серой, садистской скукой.

– Ну-с, так как же ваши партийные дела?

– Вы ведь знаете. Меня исключили из партии.

– Еще бы! Предателей разве в партии держат?

– Почему вы бранитесь?

– Бранитесь? Да вас убить мало! Вы – ренегат! Агент международного империализма!

И снова удар. Кулаком… по столу.

– Надеюсь, вы поняли, что арестованы?»

С февраля по июль 1937 года она провела в изоляторе Управления НКВД. Затем – тюрьма на улице Красина. Избиения, издевательства, унижения… Ужас: столько сидит невинных. Изумление: сколько осталось настоящих врагов большевиков – эсеров, меньшевиков, троцкистов. Они даже папиросы не брали у вновь посаженных – презирали как сталинистов. Новости об арестах маршалов и других видных военных. Странные суждения простых людей о репрессиях. В тюрьме медсестричка спросила: «Чего же вам не хватало – и машина, и дача казенная, а одежа-то, поди, всё из комиссионных?» Ответила: «Недоразумение. Ошибка следователей».

– Тш-ш-ш… – прошептала та. – А может, правду отец говорил, будто все вы идейно пошли за народ, за колхозников то есть, чтоб им облегченье?..

То есть вот что думают люди: не могут такое высокое начальство сажать в таком количестве. Стало быть – есть причина. И вывел народ удивительный вывод: и среди красных есть добрые люди, встали за крестьянское горе. А Сталин их – в тюрьму…

Так значит, – поняла Евгения, – коллективизацию – это большое партийное дело крестьяне всей душой ненавидели. Ее ждало немало подобных открытий.

В июне 1937 года Евгению отправили в Москву. Предстояло заседание Военной коллегии Верховного суда, выносившей приговоры по особо важным политическим делам. В знаменитой Бутырке она встретила много знакомых и незнакомых жен советских сановников и «героинь Коминтерна» из зарубежных компартий. Там впервые услышала вопли терзаемых. Услышала рыдания тех, кто чувствовал: это мучают их родных и любимых…

Но вот – знакомство с обвинительным заключением по делу «троцкистки Гинзбург».

Под документом подпись прокурора Союза ССР Вышинского. Вспомнилось, как в одной из элитных партийных здравниц купалась и болтала на пляже с его женой. Вспомнился и сам Андрей Януарьевич – добродушный дядечка в вышитой рубахе и круглых очках… Ну а теперь вот она, его подпись. А вот – ее судьба: «…террористическая группа… при редакции "Красной Татарии"… реставрация капитализма… уничтожение руководителей партии…». Итог: «Предается суду военной коллегии… по статьям 58-8 и 11 Уголовного кодекса… с применением закона от 1 декабря 1934 года».

– Ознакомились? Все ясно? – поинтересовался юный офицер НКВД, принесший бумагу.

– Нет. Что значит закон от 1 декабря?

Тот спокойно разъяснил:

– Приговор приводится в исполнение в течение 24 часов с момента вынесения.

В исполнение?

Значит…

Прежде ей и в голову не приходило жалеть тех, чей приговор приводила в исполнение советская власть. Ведь это были враги революции. Гады. Подонки. И вопроса не возникало: виновны-невиновны… Виновны! К стенке! В исполнение!

А вот теперь на их месте – она. Женичка-Женюша. Накануне суда неведомо как накрутила волосы. Хотела выглядеть. Но как увидела «тройку» – потемнело в глазах. А дальше приговор: «…гражданку Гинзбург Евгению Соломоновну к 10 годам заключения…»