Давид Ортенберг - Июнь-декабрь сорок первого

- Детство кончилось с приездом в Москву?

- Да, когда приехал в Москву, мне было уже пятнадцать, а это, согласитесь, конец детства... - Он задумался, в его красивые глаза втекла печаль. - Волга была далеко, а детство еще дальше, - он вздохнул - ему было жаль, что так скоро отлетело детство. - То, что разрешал Вольск, Москва не разрешала, Москва требовала ума и дела...

Вот так-то: Москва требовала ума и дела, а следовательно, взрослости. Взрослость с ее умудрением, с ее заботами пришла рано.

- Финляндия... в двадцать один?

- Даже в двадцать... Всё говорил себе: вот это и есть испытание на прочность - впервые увидел, что такое война: кровь, много крови... Летчики иногда зовут воздушный бой "сечей"... Да, именно "сеча", как в рукопашной... Рубка...

- Срубил ты ночью фашиста, Виктор?

Он внимательно посмотрел на меня:

- Срубил...

Когда расставались, я все пытался уточнить: "Сколько все-таки ему лет: двадцать два или двадцать три?" А потом решил: да важно ли это?

Важнее иное: как стремительно следовали у него циклы жизни - Волга, Москва, Финляндия, опять Москва, теперь - фронтовая... И вот это мужание..."

* * *

...Виктор Талалихин погиб в воздушном бою за Подольском 27 октября 1941 года...

9 августа

Из сводок Совинформбюро исчезли невельское, новоржевское, житомирское и коростеньское направления. Упоминается еще белоцерковское, но мы-то знаем, что Белая Церковь уже сдана. Появились новые направления кексгольмское и эстонский участок фронта... С большой статьей "Опыт борьбы против фашистских танковых частей" выступил генерал-майор К. С. Москаленко. В те дни не было, пожалуй, более важной темы, чем эта. Пользуясь численным превосходством в живой силе и технике, особенно в танках, враг продолжал теснить наши войска.

Статья Москаленко имеет свою предысторию. Ровно месяц назад, 9 июля, в "Красной звезде" была напечатана корреспонденция нашего спецкора по Юго-Западному фронту капитана Сергея Сапиго об отражении атаки танков артиллерийской батареей младшего лейтенанта Логвиненко. В корреспонденции сообщалось:

"Храбро сражались все бойцы и командиры батареи... Наводчик Панфиленок сумел уничтожить 17 танков. Наводчик Павлов был дважды ранен, но до конца боя не покинул своего орудия. Несколько раз раненный младший лейтенант Полищук продолжал командовать орудийными расчетами. В результате из 48 фашистских танков, участвовавших в бою, 42 были уничтожены, и только шести машинам удалось улизнуть".

Помню, возникли у меня сомнения относительно 42 подбитых танков. Не ошиблась ли стенографистка, принимая эту корреспонденцию? Пытались проверить, но разыскать Сапиго не смогли. Не удалось также установить, в какое соединение входит эта батарея, где и когда одержала она такую блистательную победу в поединке с фашистскими танками?

Посудили мы, порядили и в конце концов все-таки напечатали сообщение Сапиго. Поступили в данном случае так, как советовал в свое время Суворов Багратиону, усомнившемуся в точности донесения о потерях противника: "Они басурмане, чего их жалеть..."

Через некоторое время Сапиго опять связался с нами по телефону. Я решил хотя бы задним числом уточнить - нет ли какой ошибки в напечатанной нами заметке о батарее Логвиненко. Автор заверил меня, что все правильно, назвал соединение, в состав которого входит батарея: это 1-я артиллерийская противотанковая бригада; командует ею генерал Москаленко.

Москаленко? Фамилия показалась мне знакомой. Что-то я уже слышал или читал об этом командире весьма похвальное. Попросил Сапиго повторно съездить в бригаду, написать о ней пошире, а еще лучше прислать статью самого Москаленко о борьбе с вражескими танками.

И вот статья у меня. Начал ее читать и тут только вспомнил, что генерал Москаленко был в числе награжденных Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 июля. Проверил по публикации этого Указа в нашей газете. Так точно: К. С. Москаленко награжден орденом Ленина. Надо вспомнить то время, чтобы оценить значение этой награды. Значит, заслуженный, боевой генерал! Мы рады были напечатать его статью.

Лично же познакомиться с Москаленко мне довелось лишь в сентябре сорок второго года. Вместе с Константином Симоновым мы были у него на НП под Сталинградом. Он командовал там 1-й гвардейской армией. А с сорок четвертого года переменчивая военная судьба надолго свела меня с Кириллом Семеновичем в 38-й армии. Москаленко командовал ею, а я был назначен туда начальником политического отдела и, таким образом, получал возможность увидеть и оценить незаурядные боевые качества будущего маршала с близкого расстояния в дружной совместной работе при освобождении нашими войсками Правобережной Украины, Польши и Чехословакии, вплоть до вступления в Прагу.