Мери Латьенс - Жизнь и смерть Кришнамурти

В ту зиму К. поехал в Индию с Мери Зимбалист и Аленом Ноде, посетив вместе с ними и индийскими друзьями все обычные места проведения бесед и дискуссий. В декабре 1965 года, находясь в Индии, К. получил неожиданное приглашение от Раджагопала (которое принял) выступить в Охай в октябре 1966 года. Премьер-министр Индии Лал Бахадур Шастри скончался 11 января 1966 года, и его пост заняла Индира Ганди, близкий друг Пупул Джаякар.

Весной 1966 года, в Англии, я познакомилась с Мери Зимбалист. Как-то днем они совершенно неожиданно подъехали с К. и Аленом к порогу нашего деревенского дома. После пикника К. пригласил всех к нам. Когда они трое в конце концов уехали, я подумала, какое удивительно счастливое и дружеское трио они представляли, сколько пользы принесла их дружба здоровью К., его состоянию души. Мы смеялись до упаду. Моя дружба с этими новыми друзьями К. быстро росла. С того времени К. хотел останавливаться с ними, где бы ни был. Они были с ним тем летом в Гштааде, хотя останавливались в другом шале; в Нью-Йорке К. остановился с ними на квартире брата Мери, а затем в Калифорнии — красивом доме Мери в Малибу, расположенном на возвышающейся над морем скале. 28 октября все трое переехали в Охай, а на следующий день состоялась первая из шести бесед в Дубовой Роще, где К. не выступал с 1960 года. После третьей беседы явились телевизионщики и впервые засняли беседу К. на видеопленку. В беседе речь шла о том, чему в основе своей посвящались все беседы, — о радикальном преобразовании человеческого ума. Без подобного преобразования невозможно реальное изменение общества, подлинная радость, мир во всем мире. К. повторял то, что несколько раз говорил ранее — его слова подобны зеркалу, в котором люди могут видеть, что же на самом деле происходит в них самих.

К сожалению, примирение между К. и Раджагопалом, на которое возлагались надежды, не состоялось, хотя они встречались наедине несколько раз. К. продолжал настаивать на восстановлении членства в Корпорации; Раджагопал отрицал, что К. несет какую-либо ответственность за организацию. К. переговорил с Вице-президентом и одним из членов Совета, их обоих он давно знал, но они не могли или не хотели помочь. Ревность к двум новым друзьям К. не благоприятствовала развитию ситуации.

В декабре К. вылетел один в Дели. (Ален Ноде вернулся в Преторию, чтобы повидаться с родителями). Беседы К. того года в Индии были последними, опубликованными Корпорацией. Мери и Ален присоединились к К. в Риме в марте 1967 года, отправившись вместе с ним в Париж, где Мери сняла дом. К. больше не останавливался у Сваресов; он вычеркнул их из жизни после размолвки с Леоном де Видасом в отношении приготовлений к парижским беседам. После Парижа К., Мери и Ален поехали в Голландию, где К. выступал в Амстердаме впервые за последние 11 лет. Они остановились в долине фермера в Хьюцене, городе, где была община Веджвуда, но К. забыл об этом. Мы с мужем, оказавшись в тот момент в Голландии, приехали их навестить. Когда мы уезжали, К. спросил ни с того, ни с сего, напишу ли я для него книгу. Я изумилась, услышав свои собственные слова: «Да. Какого рода книгу?» Он ответил: «Что-нибудь, основанное на беседах, на твое усмотрение». Мне кажется, что предложение внес Ален. Я никогда не разговаривала с К. о моей писательской деятельности; не думаю, что ему было известно, пока его не проинформировал Ален, что я зарабатываю писательским трудом. Но они оба не поверили бы, узнав, что с 1928 года я не читала ни слова, написанного К. Конец лета был омрачен для меня огромностью предпринимаемого дела, однако я никогда даже не подумывала об отступлении. Я знала, что это громадный вызов. Вернувшись в Лондон, я спросила Дорис Пратт, которую я знала со времен лагерей в Оммене, какие беседы за последние два года она считает лучшими. Она порекомендовала беседы 1963 — 64 г.г., переслав четыре томика в мягкой обложке с подлинной записью бесед тех лет в Индии и Европе.

Я прочитала тома в большом возбуждении. Будто я жила в комнате с большим количеством окон, занавешенных жалюзи; пока я читала, они приподнимались. Такие высказывания, как «Идеалы — вещь жестокая» или ««Я попытаюсь» — самое ужасное заявление, которое можно сделать», перевернули мое мышление. В каждой беседе К. обращался к тем же предметам и потому было много повторений, хотя никогда в тех же самых словах, поэтому я рассортировала темы под сотней названий — Осознание, Обусловленность, Сознание, Смерть, Страх, Свобода, Любовь, Медитация, Бог и пр., отобрав те абзацы, в которых он выразил себя более ясно и красиво, вплетя их в ткань книги объемом в 124 страницы. Я не изменила ни одного слова К., ничего не добавила от себя; тем не менее, эта книга — не антология. Скорее она — учебник Кришнамурти для начинающих. Мне не приходилось сталкиваться со столь тяжелым, требующим сосредоточения, захватывающим заданием. Мне запомнилось наизусть одно предложение: «Быть свободным от авторитета, как вашего, так и чужого, означает умереть для всего вчерашнего, так чтобы ум был всегда свеж, всегда молод, невинен, полон жизни и страсти». Эта маленькая книжка под названием «Свобода от известного», выбранным самим К., опубликована в 1969 году.