Виктор Гребенников - Мой мир

Вон одна из полевочьих тропок пересекает нашу рабочую тропу; я замираю, и через полминуты на ней появляется симпатичный бурый зверек с коротким хвостиком и совсем маленькими, «немышиными» ушками. На миг остановился, глянул на меня черными бусинками своих глаз — и умчался дальше. Через десяток секунд тропу пересекает еще один зверек. И когда они только спят? Днем бегают, ночью тоже, ранним утром, когда почти все живое погружено в сладкий глубокий сон, — торопятся по каким-то неведомым мне полевочьим делам…

Подхожу к оранжевой вешке. Здесь рабочие особи еще не вывелись: шмель Бомбус дистингвэндус относится к «поздним» видам. Осматриваю леток частицы земли, осыпавшейся на дно углубления за ночь, но отодвинутые от отверстия трубки означают, что здешняя шмелиха-мать в добром здравии.

Осторожно снимаю дерновину, лоскут полиэтиленовой пленки, деревянную крышку улья. Вся заполнявшая его вата тщательно обработана: пышно и равномерно натереблена, стала чуть-чуть более желтой; сверху ей придана форма правильного холмика. Аккуратно отгибаю верхнюю часть этой кровли и чувствую: внутри тепло-тепло, даже жарко. Это заботливая шмелиха, «пережигая» внутри себя запасенный за день мед, согревает потомство, поддерживая в гнездовой камере температуру, близкую к температуре человеческого тела, даже в самую холодную погоду.

А вот и сама камера — круглая комнатка размером с небольшое куриное яйцо, ватные стенки которой аккуратно оштукатурены желтым воском. Внизу — коричневый сот с несколькими выпуклостями — это коконы с куколками будущих шмелят. Посреди сота глубокая выемка, к которой плотно припала шмелиха, вытянув и распластав свое, обычно круглое, тело. Это она так греет своих детей. Короткое недовольное жужжание — ну зачем, мол, опять потревожил? — но сама ни с места: нагрев желательно не прерывать, а с моими кратковременными «ревизиями» шмелиха уже свыклась.

Кадр из фильма «Шмелиные Холмы». Шмелиха вида Бомбус гельферанус греет коконы с крупными куколками.

У каждого летка лежала бирка с номером гнезда.

Когда-то я находил вот такие огромные гнезда шмелей. Теперь их нет: шмели вымирают.

Из комнатки к летовой трубке шмелепровода идет сквозь вату ход, также обмазанный воском. Здесь стоит замечательное изделие — объемистая круглая полупрозрачная ваза очень правильной формы. Ее шмелиха сделала из воска «вручную», работая притом в полнейшей темноте — тем не менее вазочка смотрится явно выточенной на станке или сформованной на крохотном гончарном круге. В ней поблескивает мед, но лишь на самом дне; вечером же ваза была полнехонькой. Немало же сладкого «горючего» уходит за ночь для обогрева этой чудо-комнатки!

Самка шмеля вида Бомбус сихели делает из воска объемистый сосуд — «медовый горшочек».

Часа через три, когда взойдет солнце и раскроются утренние цветы, шмелиха будет ненадолго покидать дом — пополнить запасы меда в этой вазе и цветня, которым она кормит своих личинок, находящихся внутри воскового нашлепка на соте.

Из ящика потянуло замечательным, ни с чем другим не сравнимым, медово-ароматным шмелиным запахом. Пора закрывать крышку: ведь это из гнезда уходит драгоценное тепло…

Подхожу к следующему гнезду, обозначенному красной вешкой. Здесь уже появились рабочие — шмель Бомбус серрисквама принадлежит к ранним видам. Снимаю дерновую крышку, пленку, дощечку… Меня встречает дружное многоголосое жужжание, скорее дружелюбное, чем сердитое: состояние дел этой семейки я тоже проверяю раза два в сутки.

Несколько видов моих мохнатых друзей (начиная с верхнего, против часовой стрелки) — Бомбус горторум (садовый), лапидариус (каменный; под Исилькулем полностью вымер), люкорум (малый земляной), серрисквама (степной), гипнорум (городской), эквестрис (конский), агрорум (полевой), мускорум (моховой; очень редок), субтерранеу (подземный, на грани вымирания). Названия не всегда соответствуют местообитанию: агрорум живет в лесах, повсеместный эквестрис назван так потому, что когда-то энтомологи встретили его у конюшни…