Виктор Гребенников - Мой мир

Поскорее же приходите на смену им, «вершителям», вы, молодые!

Фосфены — цветные подвижные узоры в глазах — можно вызвать воздействием на людей различных многополостных структур. Здесь — лишь некоторые из большой «коллекции» ЭПС-фосфенов.

Вторая причина моего «нераскрытия» более объективна. Лишь у одного вида сибирских насекомых я обнаружил эти антигравитационные структуры. Не называю даже отряд, к которому относится это насекомое: похоже, оно на грани вымирания, и тогдашняя вспышка численности была, возможно, локальной и одной из последних. Так вот, если я укажу род и вид — где гарантии того, что мало-мальски смыслящие в биологии нечестные люди, рвачи, всякого рода дельцы не кинутся по колкам, оврагам, луговинам, чтобы выловить, быть может, последние экземпляры этого Чуда Природы, для чего не остановятся ни перед чем, даже если потребуется перекорчевать десятки колков, перепахать сотни полян — уж слишком заманчива добыча?

Моя иллюстрация к книге П. И. Мариковского, доказавшего, что иксодовые клещи улавливают излучения человека сквозь преграды с больших расстояний.

Чешуекрылые обитатели Поляны — пестрянка, червонец, голубянка.

Еще бы! Только нет, нечестные люди: пусть для вас все, рассказанное в этой главе и приложении, останется научной фантастикой, а самим вам Природа загадки этой не раскроет — как говорится, немало нужно каши съесть; вырвать же тайну насильно — не выйдет, и залог тому несколько миллионов видов насекомых, пока еще живущих на планете. Положите хотя бы по часу на морфологическое изучение каждого вида — и теперь прикиньте степень вероятности встречи с Необычным; а я искренне пожелаю вам прилежности и долгой-предолгой жизни, ибо даже без выходных, при восьмичасовом рабочем дне, для проверки трех миллионов видов вам понадобится… тысяча лет жизни при отменных зрении и памяти, и мне останется вам только позавидовать.

Надеюсь, меня поймут и простят те, кто хотел бы немедленно познакомиться с Находкой просто для интереса и без корыстного умысла: могу ли я сейчас поступить иначе ради спасения Живой Природы? Тем более, что вижу: подобное вроде бы уже изобрели и другие, но тоже не торопятся появляться со своими находками в кабинетах бюрократов, предпочитая носиться в ночных небесах то в виде странных дисков, то в образе треугольников и квадратов, переливчато мерцающих на удивление прохожим…

…Быстро падая, точнее, проваливаясь вниз, ориентируюсь, осматриваюсь, нет ли кого неподалеку; метрах в сорока от земли резко торможу, и без особых помех приземляюсь там, где обычно: на крохотной полянке в Большом Лесу Заказника — вы ее найдете на схеме-карте, ну а потом, если там побываете, и на самой местности. И не судите меня за то, что ветви некоторых осин там как бы срезаны или «отбиты молнией»: строго вертикальные взлет и посадка очень затруднены, и начальная траектория большей частью скошена, особенно при взлете, когда платформу почему-то относит в сторону, противоположную Солнцу, а иногда и наоборот…

Ослабив гайки-барашки на стойке управления, укорачиваю ее, как антенну у портативного приемника, вытаскиваю из платформы, которую складываю на шарнирах пополам. Теперь это выглядит почти как этюдник — ящик для красок, разве что чуть потолще. Кладу «этюдник» в рюкзак, малость еды да кой-какой инструмент для ремонта ограды — и между осинок, невысоких кустиков шиповника пробираюсь на Срединную Поляну.

Еще до выхода из леса, как доброе предзнаменование, меня встречает семья огненно-красных мухоморов, выстроившаяся на лесной подстилке широкою дугой, или, как ее называли раньше в народе, «ведьминым кольцом». Почему ведьминым? И вообще: почему этот самый красивый гриб сибирских лесов надо сломать, пнуть, растоптать? Я не раз спрашивал грибников: зачем они это делают? — А его нельзя есть! — был ответ. Но ведь несъедобны еще и дерн, глина, сучки, пни, камни… Лежали бы в лесу вместо мухоморов, скажем, куски кирпича — никто б не стал их тут пинать; пинают несъедобные грибы, выходит, за то, что они живые, пинают только затем, чтобы убить! Так что же это? Неужто у людей вообще в крови такое — пнуть гриб, задавить жука, подбить или застрелить птицу, зайца, бизона? И не оттуда ли хамство, садизм, погромы, войны? Так не хотелось бы верить этому, но я ставлю себя на место инопланетянина: прилетаю вот так же на Землю к людям, вижу, как они пинают грибы, давят насекомых, стреляют в птиц, друг в друга — немедля разворачиваю свой звездолет и назад; следующий же визит сюда совершу, конечно же, не раньше чем через пятьсот земных лет…