Иван Ювачев - Паломничество в Палестину

Вообще в простом народе царит хорошее настроение от путешествия в Иерусалим. И мне кажется, надо всеми средствами поощрять такие прогулки за границу, имеющие, помимо религиозного, общеобразовательное значение. Никакая школа так хорошо и скоро не научит человека, как путешествие среди других народов. Хорошо сказано древним мудрецом: «Кто не имел опытов, тот мало знает; а кто странствовал, тот умножил знание» (Иис. Сирах. 34.10). Очень важно для развития своей культуры сравнить её с другою. Посмотрите, как поучительны для русского человека примеры из турецкой или арабской жизни.

Один паломник всю дорогу всем рассказывал, как поразил его проезжающий на осле феллах близ какого-то самарийского селения. Был вечер. Наступило время молитвы для магометан. Проезжающий феллах останавливает осла, достаёт что-то в роде ковра и расстилает его у забора. Затем, отвернувшись от людей, он стал на коленях молиться. Кончил молиться, — опять сел на осла и поехал дальше.

— Вот это я понимаю! — с пафосом восклицал случайный свидетель мусульманского правила. — Где бы ни был: пришло время, — становись на молитву и кланяйся, не обращая внимания на народ.

Но и отрицательные стороны, подмеченные в других народах, имеют своё значение: они подбадривают русского человека, что у него не только не хуже, но кое-что и лучше, чем у других.

На второй день утром мы оставили Царьград и тихо вышли из Золотого Рога. На этот раз берега Босфора не были закрыты туманом, и мы могли полюбоваться красивыми дворцами султана и дачами константинопольских богачей. Около меня стояли дамы, много путешествовавшие за границей. Они громко восхищались стилем построек, находили удивительную гармонию в деталях дворца, но я больше восторгался общей картиной пролива, оглядывая уходившие вдаль оба его берега. Очень красивы по европейской стороне скученные деревушки среди тёмной зелени.

— Я удивляюсь, — обращается ко мне отставной морской офицер, — зачем петербургские жители ездят в Берлин, в Вену, в Париж. Вот куда надо путешествовать — на Восток! Тут всё ново для европейца: народ, их обычаи, языки. Совершенно иная культура. А климат? а природа? Вы только взгляните: где вы увидите такую прелесть?

— Положим, — отвечаю ему, — у петербургского жителя есть свои основания ехать к французам или к немцам, раз он к ним едет: кто отдыхать, кто изучать на практике иностранные языки, кто знакомиться с жизнью передовых народов. Я уже не говорю о тех, кто отправляется за границу по каким либо делам.

— Я о них сам не говорю. Моя речь о путешествующем барине, который хочет отдохнуть от городской сутолоки. И что же он делает? Попадает в ещё более несносную сутолоку Парижа или Лондона. И что за интерес? Та же европейская толпа на улицах, что у нас на Невском проспекте, те же городские впечатления, такое же кольцо дымящих фабрик и заводов вокруг города, а, следовательно, такое же заражение воздуха, как в Петербурге, да ещё, пожалуй, и хуже, потому, что у нас хоть с западной стороны громадный приток чистого морского воздуха. По-моему, если уж отдыхать, то лучше всего на лоно природы, подальше от всякого намёка на город; а если путешествовать, то опять-таки подальше от Европы, от однообразного платья, от однообразной серенькой природы.

— Значит, в Азию надо ехать?

— Да, в Азию. Недаром англичане так облюбовали Восток для своих путешествий.

— Но ведь для такой поездки надо время и деньги. Не всякий чиновник располагает даже двухмесячным отпуском.

— Чего же вам лучше, как ваше собственное путешествие в Сирию, Египет, Грецию! Вы в Петербурге будете через неделю, значит, на объезд всех этих стран вам надо было всего четыре недели, да столько же вы провели в Палестине. Итого меньше двух месяцев! И сообразите, вы за двести рублей во втором классе, причём на пароходе с продовольствием, делаете туда и обратно около десяти тысяч вёрст! Ведь это такое расстояние, которое переносит вас или на край Старого Света, во Владивосток, или на берег Нового — в Америку!

Моряк долго ещё мне рассказывал о выгодах путешествия на Восток и немного мешал отдать должное внимание красотам Константинопольского пролива.