Иван Колышкин - В глубинах полярных морей

И все же нам необходимо добиться успеха в боевых действиях на вражеских коммуникациях. Ведь все взаимосвязано на войне. Начнем мы нарушать морские сообщения фашистов — и это не замедлит отразиться на боеспособности горноегерского корпуса, действующего на суше. Стало быть, и флот сможет сосредоточить больше усилий на решении своих главных задач. Да и для всего фашистского рейха наши успехи на море оказались бы чувствительны: из портов Финляндии и Норвегии гитлеровцы вывозят никелевую и медную руды, совершенно необходимые им в военной промышленности…

После возвращения из первого похода я пробыл в Полярном всего два дня. 4 июля пришлось уйти на «Щ-422», которой командовал капитан-лейтенант Малышев, в Норвежское море. Что сказать об этом походе? До позиции мы добирались трое суток. Пробыли в отведенном нам районе меньше недели — пришлось возвращаться назад из-за неисправности кормовых горизонтальных рулей. В Полярное вернулись 12 июля несолоно хлебавши.

[21]

А через два дня мне приходится снова собираться в плавание — Норвежское море позвало обратно. На этот раз чемодан свой переношу на лодку 1-го дивизиона «Д-3».

Слова «единая боевая семья» стали уж очень затасканным языковым штампом. Но, ей-богу же, трудно найти более подходящее выражение, чтобы охарактеризовать взаимоотношения людей в нашей бригаде. Ну, начать хотя бы с того, что подводники старшего поколения почти все давно знают друг друга. То ли знакомы еще по училищу имени Фрунзе, то ли занимались вместе на Высших курсах подводного плавания. Да и служба сводила многих из нас на разных флотах, в разных соединениях. Подводный флот у нас молодой, и тем, кто давно связал с ним свою судьбу, приходилось плавать почти на всех типах лодок.

Среднее поколение — а оно составляет основной кадр командиров кораблей — тоже прошло через разные дивизионы. Многие командиры «малюток» плавали раньше старпомами на «щуках», на «щуки» нередко назначались опытные командиры «малюток». А со «щуки» хорошему командиру открывалась дорога на «катюшу».

Потому у нас и происходило стирание граней между «своим» и «чужим» дивизионом. И лодки на соседних дивизионах были знакомыми, и людей, плававших там, мы знали, и не только знали, но и были связаны с ними узами личной дружбы.

Вот почему приказание обеспечивать поход лодки соседнего дивизиона не было у нас противоестественным или неожиданным…

Итак, я оказался на «Д-3».

Трудно удержаться, чтобы не сказать несколько слов о лодках этого типа. Они — приметная веха в истории нашего подводного флота.

…В один из прохладных и по-балтийски пасмурных дней 1931 года состоялся торжественный митинг. На него собрались моряки-подводники, командование Краснознаменного Балтийского флота, рабочие и инженеры судостроительного завода, представители партийных и советских органов Ленинграда.

Виновницы торжества — три большие новые лодки стояли у пирса, сияя свежей шаровой краской и надраен-

[22]

ной медью. Это были первые подводные лодки, построенные советской судостроительной промышленностью. Сегодня они передавались флоту, и на них поднимался Военно-морской флаг.

Большое участие в подготовке к строительству лодок принимали Г. К. Орджоникидзе и С. М. Киров. Сергей Миронович присутствовал при закладке этих кораблей. Тогда же они и получили свои звучные символические названия: «Декабрист», «Народоволец» и «Красногвардеец». Сейчас на их бортах белели условные обозначения, принятые в подводном флоте: «Д-1», «Д-2» и «Д-3». «Декабрист» считался головным, и его имя перешло на всю серию.

Вступление этих трех лодок в строй было исполнено большого политического, революционного смысла. Потому и вылилось оно в такое яркое торжество. Событие это говорило, что курс партии на индустриализацию страны начинает давать свои вполне весомые и зримые плоды, что нашему государству по плечу теперь создание самого сложного и совершенного оружия, что кладется начало большому Рабоче-Крестьянскому Военно-Морскому Флоту. Да, страна накопила достаточно сил, чтобы приступать к созданию всего самого необходимого для ее обороны.

Вот смолкли звуки оркестра. На лодках спускаются заводские флаги и раздаются голоса вахтенных командиров:

— Флаг, гюйс и флаги расцвечивания поднять!

И снова звучит торжествующая медь оркестра и льется над древними кронштадтскими гаванями победная мелодия «Интернационала».

А потом выступил с речью командующий флотом Лев Михайлович Галлер.