Игорь Крупеников - Докучаев

Но одного участка было мало, надо было ехать дальше. Второй опытный участок — Старобельский — был выбран на водоразделе Дона и Донца. Этот участок был своего рода противоположностью Хреновскому, но также очень типичен для степей, хотя и более южных. О Старобельском участке очень хорошо сказал Докучаев: «…совершенно голый кряж его может быть назван типичнейшим образчиком открытой, полубурьянной степи, как бы намеренно выставленной на волю бурям, ветрам, зною и засухам». Здесь тоже намечались опытные посадки леса и их всестороннее изучение, исследование почв и метеорологические наблюдения. Третий опытный участок был совсем на юге, в Великом Анадоле, близко от берегов Азовского моря, по соседству с родиной Чехова, с теми местами, где разворачивалось действие чеховской «Степи». Великоанадольский участок лежал между Донцом и Днепром, в Мариупольском уезде бывшей Екатеринославской губернии. Участок этот имел для Докучаева совершенно особый интерес, так как здесь удобнее всего можно было решать вопросы, связанные со степным лесоразведением. Дело в том, что в Великом Анадоле был единственный на крайнем юге черноземного пояса массив (площадью свыше 1 500 гектаров) искусственно разведенного лиственного леса среди безграничных сухих, выжженных солнцем степей.

Во время своих скитаний по степям при сборе материалов для «Русского чернозема», в годы проведения нижегородской и полтавской экспедиций, Докучаев научился очень быстро ориентироваться в степи. Считая выбор опытных участков и пунктов для метеорологических наблюдений очень важным делом, от которого зависит успех последующих практических выводов, Докучаев не доверял его никому. Он ходил по степи и сам ставил опознавательные знаки, намечая места для будущих станций. На самой высокой, точке водораздела рек Камышинки и Деркула Докучаев указал участок для станции № 1, а в долине реки Деркул — для станции № 2. Только когда все опознавательные знаки были расставлены, ученый успокоился.

Первый кирпич фундамента лесного опытного дела в России был заложен.

Для работы на опытных участках были привлечены энергичные и знающие люди, которые стали подлинными энтузиастами задуманного дела Докучаева. Почти все участки были выбраны в совершенно необжитых местах, лишенных подчас даже хорошей питьевой воды. Особенно тяжело здесь было зимой, когда бураны и метели отрезали самоотверженных работников станций от всего мира.

С начала лета 1892 года во всех этих глухих уголках уже кипела работа, и к августу все намеченные метеорологические станции были полностью оборудованы, снабжены приборами и приступили к работе. Такие незаурядные темпы свидетельствуют о блестящих организаторских способностях Докучаева.

Местное население вскоре очень полюбило работников опытных станций. Так, за Старобельской лесной станцией № 1 твердо укоренилось название «Трушевки», по имени первого ее наблюдателя Трушева.

Кроме работ по организации метеорологических станций и опытных участков, экспедиция летом 1892 года вела еще ряд исследований степной природы, и в январе 1893 года уже появился составленный Сибирцевым под руководством Докучаева печатный предварительный отчет о работе экспедиции за первое полугодие ее существования — с июня по ноябрь 1892 года. В отчете был помещен и общий проект опытных работ экспедиций. В это же время велись наблюдения по оформлению материалов полтавской экспедиции. К 1894 году было закончено печатание всех шестнадцати томов полтавских исследований.

В последующие годы, пока был жив Докучаев, дела «особой экспедиции» шли хорошо. Опытные участки окрепли и превратились в подлинно научные учреждения. Успешно шла работа на Великоанадольском участке, которым заведывал Георгий Николаевич Высоцкий, ставший впоследствии крупным ученым. Каменностепная станция (преобразованная в 1946 году в Институт земледелия центральной черноземной полосы имени В. В. Докучаева) существует и поныне и, храня заветы своего создателя, работает над внедрением в широкую колхозную практику различных мероприятий, улучшающих сельское хозяйство степной полосы.

Докучаев стремился привлечь на работу в «особую экспедицию» Измаильского, надеясь, что тот со временем станет начальником экспедиции. Измаильский и сам желал этого. Докучаев считал дело решенным, но неожиданно получил телеграмму: «Слег. Кровь горлом, разъезды не вынесу. Отказываюсь. Измаильский». Начальником пришлось остаться самому.