Роберт Твиггер - Злые белые пижамы

Мне запомнился еще один эпизод во время нашего возвращения. Мы остановились в ресторане пообедать. Около ресторана был автомат, торгующий сигаретами, по боковой стенке которого медленно шел огромный богомол, минимум пятнадцать сантиметров в длину. Копы, иностранцы и японцы сгрудились на влажной дневной жарище, только чтобы на него потаращиться. Богомол остановился, и вытянул свои передние лапки с коготками, как будто хотел их размять. Мы тихо переговаривались между собой, боясь, что богомол нас может услышать. Мимо проходил Накано и его подозвали. Он также присоединился к безмолвному наблюдению. Богомол замер, время замедлило свое течение. «Накано неплохой парень», — подумал я, вот только эта зализанная прическа глупая, почти женская. Все продолжали наблюдать. И чем же это закончится? Накано, как будто услышав мой невысказанный вопрос, с быстротой молнии схватил богомола и сделал движение, как будто собирался бросить его на одну из девушек. Девушка завизжала, богомол улетел, а громкое гоготание Накано на секунду заполнило всю душную парковку.

Честно говоря, у нас не было никакого летнего перерыва в тренировках на курсе сеншусей. Зато в высшей школе, где я преподавал, были восьминедельные каникулы. В мой первый понедельник после них мистер Вада сказал мне, что он женится.

— Поздравляю! — сказал я

Он выглядел очень довольным и сказал мне, что его невеста тоже учитель в нашей школе.

— Кто?

— Она учитель физкультуры.

— Потрясающе! — сказал я. Учительница физкультуры была самой симпатичной женщиной среди преподавателей. Затем я вспомнил, что он говорил мне ранее, что его девушка работает в офисе. Это значит, что Вада, возможно, мне не доверял. В Японии, если вы что-то кому-то говорите, вы хотите, чтобы ваш собеседник всем разболтал эту новость. То есть он сказал мне, что его девушка работает в офисе для того, чтобы никто не заподозрил, что он собирается жениться на учительнице физкультуры.

— Она также училась в этой школе, — сказал он, — у меня.

— Правда? Вы уже тогда ей нравились? — спросил я.

— Да, — сказал он, не испытывая ни капли смущения.

— Удивительно, — сказал я.

Я посмотрел на невозмутимое лицо Вада, на его влажные губы. Чувствовал ли он себя одиноким? Я вспомнил, как один из учителей сказал мне, что мистер Вада был единственным ребенком в семье. Мне показалось, что даже женившись он будет чувствовать себя одиноким.

В начале сентября мы начали готовиться ко второму тесту. Пять месяцев прошло, еще шесть месяцев оставалось до конца курса. Этот тест будет последний перед экзаменом на черный пояс.

Через три месяца после получения черного пояса будет последний завершающий курс экзамен, что означает, что он будет даже сложнее, чем экзамен на черный пояс. Но на данный момент единственно важной вещью, которую я ждал от предстоящего теста, была возможность сменить партнера. Я был готов заниматься с кем угодно, потому что хуже Малыша Ника никого не могло быть.

Мои ребра щелкали, мои легкие свистели, напоминая мне все время о том, что я стою в паре с армянским подростком. Рэм обрил голову наголо в преддверии приближающегося экзамена. Чида-сэнсей удивленно спросил Рэма, зачем он это сделал.

— Каждый день я брею голову и думаю об айкидо и о том, что я должен тренироваться интенсивнее, — ответил Рэм.

— Это неправильно, — сказал Чида, — вместо того, чтобы думать о том, как ты тренируешься интенсивнее, и в это время брить голову, нужно в реальности тренироваться интенсивнее и мечтать о том, как ты бреешь голову.

Билл и я начали традицию, которую мы соблюдали впоследствии до конца курса. После тренировки мы зашли в кафе, где варили очень хороший кофе. Качество кофе было важным моментом для Билла, который вырос в Сиэтле и рассматривал болтовню в кафе за чашечкой хорошего кофе как одно из наиболее изысканных удовольствий в жизни. Для меня наши кофейные сессии также стали одной из тех вещей, которые я предвкушал с самого утра каждый день.

У Билла родился ребенок, дочь. Его жена переехала к своим родителям, чтобы ей было проще присматривать за ребенком.

Билл был краток на счет этой части своей жизни: — Я не думаю, что вам, ребята, интересно слушать истории про моего ребенка, так как я сам не испытывал интереса к подобным разговорам, пока у меня не родилась дочь.

Такая тактичность характерна для Билла. Хотя он сам не курил, он никогда не жаловался на дым и не цеплялся к курильщикам.