Роберт Твиггер - Злые белые пижамы

Так или иначе, садиста поставили на ноги друзья. Порезанной девушкой занялся один из голубых байкеров-барменов. Ди-джей из птичьей клетки призвал всех к порядку и поставил Red Hot Chilly Peppers в пятый раз.

— Ты это видел? — спросил я Патрика.

Он кивнул, пристально уставившись на меня.

— А где Бэн? — Бэн смотался незамеченным. Одна из девушек тоже исчезла.

— Может, в туалете, — сказал Патрик. — Там дикая очередь.

— С девушкой? — Вопрос остался без ответа. Какая-то суета происходила у входной двери, но было сложно увидеть. Патрик приподнялся, чтобы разглядеть получше. Его голова практически касалась крыши потного подвала. Люди повернулись и уставились на его неожиданно высокий рост.

— Что происходит, — спросил я.

— Не вижу. Но, кажется, какая-то возня.

— Забудь, — сказал я. — Не наше дело.

Эту фразу я слышал в Японии бесчисленное количество раз, но сейчас, когда я ее повторил сам, он показалась фальшивой, будто сказанная не мной. Патрик сел. Я выпил еще немного джина с содовой. Лед весь растаял, на четверть заполнив стакан. Патрик хлестал воду. Девушка тревожно, но все же изящно, дернулась на моем колене. Ее звали Сара — редкость для Японии, хоть имя и японское. Ей было девятнадцать и она только что закончила школу. Она сказала мне, что работает в супермаркете, где покупатели иногда доводят ее до слез.

Послышались тяжелые удары в дверь, которая открывалась в клуб внизу лестницы снаружи. У двери шла какая-то перебранка, но было все еще слишком много народа, чтобы что-то разглядеть. Музыка прекратилась и по внутренней связи прозвучало объявление: ди-джей просил всех пока оставаться в клубе, поскольку на улице происходили какие-то беспорядки. Двери были заперты, что наверняка нарушало все правила пожарной безопасности, но «Стоун» был таким клубом, который наверняка завершит свое существование во впечатляющем фейерверке или поджоге во время ретроспективы Бо Дидли, или от самодельной гранаты, брошенной недовольным членом-основателем Японской Красной Армии.

После объявления и прежде, чем музыка заиграла вновь, повисла мрачная, потная почти-тишина, когда все, что можно было слышать — это тяжелые бум-бум-бум в клубную дверь. С того места, где я сидел, через танцевальную яму от входа, я мог видеть прогибающиеся и вздрагивающие от ударов двери. Постепенно оно отступило. Снова зазвучали Red Hot Chilly Peppers. Я вернулся к джину с талой водой. Сара, бывшая школьница, покинула мое колено. Теперь я разговаривал с круглолицей Таэко, с тугим перманентом. Она рассказала мне, что была собачьим косметологом и только что уволилась.

— Почему? — спросил я.

— Сначала я любила собак, именно поэтому я училась делать им прически. Но день за днем подстригая собак и обрезая им когти, я начинала ненавидеть собак. К тому же владелец салона заставил меня спать по ночам в зоомагазине со всеми собаками, — она улыбнулась мне слабой улыбкой.

— Ты спала с собаками!

— Там была невыносимая вонь, но через некоторое время ты престаешь замечать неприятный запах. Но я начала ненавидеть собак, поэтому я ушла.

«Если подумать, — сказал я небрежно, — ты действительно похожа на собаку, может, сенбернара или что-то в этом роде.»

Таэко посмотрела на меня весьма серьезно и сказала по-английски: «Ты так говоришь, потому что я… пухлая?»

«Нет. Нет. Нисколько. Нисколько.»

Где же Бэн? Удары с новой силой начали сотрясать дверь, послышался треск и дверь распахнулась настежь. Два иностранца, один блондин и один брюнет, ввалились кубарем через дверной проем, как путешественники во времени, которые только прибыли в другую страну. Они пошли к бару, пытаясь делать вид, что это не на них сконцентрировано всеобщее внимание, но это им не до конца удалось, несмотря на затихающих рев музыки и рассеивающееся внимание публики.

— Давай выясним, что происходит, — сказал Патрик. — Ты идешь? — продолжал настаивать он.

— Хорошо, — сказал я. Мне было интересно, попытается ли он мне что-то доказать.

Блондин, низкорослый и молодой, — мне показалось, не старше двадцати двух или двадцати трех — трясся от страха. Впервые я видел человека с выпученными от страха глазами. Пока говорил, он оглядывался по сторонам и вокруг.

— Их там сотни, — сказал он.

— Ты о ком? Что случилось?

— Они решили, что я пинал парня из их банды, когда он лежал на полу. Но я этого не делал. Я был здесь со своей девушкой.

Девушка, видимо, испарилась.

— Я видел, — сказал я. — Парня пинали только японцы, в основном девушки, как мне показалось.