Роберт Твиггер - Злые белые пижамы

В конце курса опять организовывался тренировочный лагерь, но ехать туда было не обязательно. Это был единственный лагерь без инструкторов-японцев. Это было довольно странно — лагерь, где только сеншусеи. Сначала туда хотели ехать только Ага и Бешеный Пес. Затем, поддавшись минутной слабости, я тоже записался. За мной подтянулся Билл, а за ним уже и все остальные решили ехать. Правда Крейгу никто ничего не сказал, так как он слишком отдалился от всех, а потом ему уже было поздно отпрашиваться с работы.

Выехать предполагалось в ноябре, лагерь должен был быть расположен в горной области под названием Чичибу, в трех часах езды на поезде от Токио. Чичибу — это прототип области Титипуу, где разворачивается действие оперы Гилберта и Салливана «Микадо». Городские кафешки раздают спичечные коробки с иллюстрациями из ранних постановок этой оперы.

Лагерь располагался в деревенской гостинице с фитнес-центром (баскетбольная площадка) и додзё для боевых искусств. Горные ясени бросали прохладную тень на деревянные стены гостиницы. Рядом была долина с глубоким и бурным горным ручьем, ранними сумерками над ним висел туман. Мы все переоделись в кимоно и стали совсем похожи на самураев.

Татами в местном додзё славилось своей жесткостью. Трепет охватил даже самых выдержанных из нас, когда мы ощутили под ногами покрытие додзё, твердое как базальт, и вдохнули студеный воздух. Я обреченно подумал, что этот климат не улучшит состояние «шишечек», и часы предстоящей работы в дзю вадза будут очень тяжелыми. Но для меня главное было — выжить, чего бы это ни стоило. Конечно, я буду бороться, если это будет необходимо, но основная задача не в этом. Боец… ну, боец — это более чистое существо, кто-то такой, чей ум в совершенстве управляет телом, не слушает тело и вообще не заботится о теле, так как полностью уверен в своем идеальном искусстве бойца.

А человек, который полон решимости выжить — это просто счастливчик, который воспользовался вовремя подвернувшимся под руку шансом. Удача, а не очевидное мастерство, в котором преуспевают мастера-бойцы. Как ни странно, мне казалось, что я менее завишу от божественного промысла, чем они. Я посмотрел на татами, твердые и холодные, как стальной лист, и решил: «Ничего. Как-нибудь переживем и это.»

Жизнь выживающего зависит от мелочей. Заключенные Аушвица, если вы допускаете такую аналогию, переставали надеяться на освобождение в тот самый момент, когда они теряли свои деревянные сабо. Те, кто надеялись выжить, запихивали в свои сабо старые газеты для того, чтобы сделать их более теплыми и удобными.

Забота о своих конечностях как признак здорового желания жить также упоминается в книге Грейвза «До свидания всему этому». Он утверждает, что «траншейная стопа» вовсе не является эндемическим заболеванием, так как этим синдромом страдают те, кто прекращает бороться, впадает в невротическое оцепенение, характерное для людей, которые склонны сломаться в стрессовых обстоятельствах. У них повреждения стопы встречаются значительно чаще, чем у людей, которые не прекратили заботиться о себе. Возможно, что единственная между ними разница — это то, что вторые просто тщательнее вытирали ноги сухой тряпицей. Вероятно, эти люди неосознанно давали своему организму сигнал, что им не все равно, что будет с этой важной частью тела, и организм концентрировался на том, чтобы избавиться от заболевания.

Пол одобрил мою теорию. Он посоветовал нам уделять внимание уходу за собой, и слушать свое тело. «Если у вас болят колени, не игнорируйте боль, массируйте их, пока боль не пройдет.» Дэнни следовал его совету в отношении появляющихся у него «шишечек», и он был единственным, у кого это не выросло в большую проблему. Он поделился, что после особенно жесткого сеанса тренировок он массировал косточку на бедре, где начала появляться «шишечка». Он категорически не хотел, чтобы у него прибавилось физического дискомфорта. Он слышал о том, как это бывает, и категорически не желал проходить через эту стадию лично.

Знать, где следует терпеть, а где не стоит ни в коем случае мириться с болью — это была та линия поведения, которой мы все учились следовать.

Теперь, когда ему в затылок не дышали японские инструкторы, Мастард оказался довольно интересным и толерантным учителем. Только я и Адам «провалили» репетицию экзамена на черный пояс, но вместо того, чтобы браниться, Мастард дал нам несколько хороших советов. Хотя мне не нравилась то, что совместная неудача приблизила меня к странному образу жизни, который вел Адам, было приятно осознавать, что я был не единственным неудачником. Я никогда не забывал устрашающее предостережение Шипа Кимеды: «Позаботься о том, чтобы не быть в самом низу, потому что когда становится совсем тяжко, самый нижний ломается первым».