Михаил Паджев - Через всю войну

Приближались первомайские праздники. Мы, пограничники, охранявшие покой Страны Советов на западных рубежах, тоже готовились отметить день пролетарской солидарности. Политрук Скляр со своими помощниками украшал здание заставы. Развешивали плакаты и лозунги, корпели над праздничным номером стенной газеты. Но мы не забывали о нашей главной задаче - надежном прикрытии рубежей Родины. Старшина Вершинин с группой бойцов проверял связь, сигнализационные устройства, приводил в порядок заграждения, контрольно-следовую полосу и оборонительные сооружения. Так уж водится у воинов границы: накануне революционных праздников и других знаменательных дат граница охраняется с удвоенной бдительностью, максимальным напряжением. Так было в ту пору. Так заведено и сейчас.

В ночь на 1 Мая наряды уходили на границу каждый час. Около двух часов ночи дежурный по заставе сержант Беляев доложил, что в районе двенадцатого пограничного знака задержан нарушитель границы. Не успели нарушителя доставить на заставу, как был задержан еще один, на этот раз женщина.

Время неумолимо стирает многое из нашей памяти, и, к сожалению, запамятовал я имя и фамилию задержанного. Помню лишь, что был он строен, подвижен, чуть выше среднего роста, на вопросы отвечал охотно, с улыбкой. Черты лица его казались мне знакомыми. Приглядываясь к задержанному, я силился вспомнить, где мне уже приходилось видеть этого человека. Мое внимание привлек его левый глаз: он был как-то странно неподвижен. И я спросил, что у него с глазом.

- Он у меня искусственный, - ничуть не смущаясь, ответил задержанный и при этом снова улыбнулся, словно хотел сказать: "Неужели вы еще не узнали меня?"

И тут я наконец вспомнил, как в начале апреля на участке заставы появился майор из Дрогобыча. С ним был и этот человек. Когда стемнело, мы трое пошли к границе. Долго лежали рядом, прислушивались. Потом человек с искусственным глазом сказал:

- Ну, я пошел.

- Ни пуха ни пера вам. До встречи, - отозвался майор.

Часа два мы лежали с майором, прижавшись к земле, прислушиваясь, как там, на той стороне. Все было тихо. Потом в лесу начало сереть. Майор сказал:

- Все хорошо, пошли на заставу.

Это было тогда. А сейчас, кем бы ни оказался задержанный, раз он перешел границу, нужно было оформить необходимые документы. Я заполнил протокол опроса и приказал дежурному по заставе сержанту Беляеву увести мужчину в помещение, где у нас обычно содержались нарушители границы.

Второго нарушителя, женщину, привел политрук Скляр. Войдя в канцелярию, он доложил:

- Задержанная доставлена на заставу, вот ее приданое, - и поставил на стол небольшой черный чемоданчик, до краев наполненный денежными знаками сопредельного, государства.

- Да, богатую невесту привел ты, Максим, - заметил я, рассматривая содержимое чемоданчика.

На стене канцелярии размеренно и однообразно стучали "ходики". Стрелки приближались к трем часам ночи.

- Иди к Альбертине, а то она тревожится за тебя. Да не забудь, что тебе завтра в обоих селах выступать с докладом о первомайском празднике.

Скляр, однако, еще некоторое время стоял в нерешительности.

- Хорошо, - наконец сказал он, - подчиняюсь, иду спать.

Набросав вопросы, которые нужно было задать задержанной, я приказал дежурному привести ее.

Женщина вошла легкой, быстрой походкой и с удовольствием села на предложенный мною стул. Пока она располагалась, я успел рассмотреть ее. Это была стройная брюнетка с очень красивыми чертами лица. Черные, почти смоляные, глаза светились задорным блеском. На вид женщине было не более двадцати пяти двадцати семи лет. Держалась она спокойно, уверенно.

Я задал первый вопрос:

- Ваши фамилия, имя, отчество?

- Болего Марго, - ответила она, и я уловил легкий украинский акцент.

- Расскажите, через какие населенные пункты вы шли к границе и что вам встретилось на этом пути?

Женщина перечислила города и села, через которые проходила, а также указала, где видела войска, военную технику. Так по порядку по всему пути до пограничного села Латорки.

- И вас нигде не задержали?

- Нет, - ответила она, - я женщина, у меня были деньги. Притом в пасхальные дни разрешается свободное передвижение по стране. В Латорку на молебен в церковь шел народ из ближайших деревень. Вот и мы заодно с богомольцами пришли туда.

- Вы сказали "мы". Кто был еще с вами?

- От Ужгорода меня сопровождал мужчина. Когда мы миновали Латорку и лесом вышли к границе, он сказал: "Идите теперь прямо. Как почувствуете под ногами мягкую почву - это вы уже на советской земле". Ну а потом меня задержали ваши пограничники. Думаю, и его тоже.