Михаил Паджев - Через всю войну

Вечерело. Мы были готовы к маршу, но время выхода, о котором договорились с Титовым, еще не настало. Пограничники молча сидели во дворе заставы. Томительно тянулись последние минуты. Наконец я приказал людям построиться. Вперед выдвинулись кавалеристы со Скляром. За ними выехали повозки с пулеметами. В повозках находились учительницы с санитарными сумками. Поодаль выстроились во главе с сержантом Зайцевым вожатые со своими служебными собаками. Стрелковые отделения стали в колонну одно за другим. Сержант Беляев зажег дымовые шашки. В небо поползли бело-рыжие клубы дыма. Они обволокли стоявший впереди лес и по просеке перебрались на ту сторону границы. Вскоре такое же облако поднялось у села Хусни, где стояла застава Титова.

Застучали колеса повозок. Колонна тронулась. Прощай, застава!

Мы оставляли обжитые, ставшие родными места. Каждый сознавал, что теряет не только свой второй дом с простыми солдатскими заботами и радостями, но и нечто большее, связанное с судьбой Родины. Тяжело отходить без боя. Сколько раз нарушался сон бойцов, они поднимались по тревоге для отражения воображаемого нападения противника на заставу, сколько раз занимали оборонительный район, готовые во всеоружии встретить непрошеных гостей! И вот уходят, оставляя врагу родную заставу и участок государственной границы, охраняемый доселе столь тщательно, даже не увидев врага. Пограничники шли понурившись, молчали. Тучи поднимались у горизонта. Темно-синие, с багровыми подпалинами, они ползли тяжело, тревожно, переваливая через горные вершины, словно клубы дыма от невидимого пожарища. Густело небо. Землю обволакивали сумерки.

Не прошли мы и километра, как из лощин и кустарников потянулись к нам люди. Шли активисты сел - наши друзья и верные помощники. Они шли, чтобы проститься с нами, узнать, как им быть дальше. Вот группа из села Кривка: председатель сельского Совета Чабалько, с ним Мельничий, Полупан, Хлипнич, Бурмило. А вот ивашковцы: Осовский, Ильницкий.

- Говори, начальник, идти с вами или оставаться?

- Оставайтесь, друзья, и будьте до конца честными. Вы поверили нам в первые дни становления Советской власти, верьте и теперь: мы вернемся.

С девятой заставой мы соединились у моста в селе Маткове и после недолгого привала, построившись в сводную колонну, продолжали путь. Со старшим политруком Толчинским я шел во главе колонны. Впереди слышался приглушенный стук копыт. Там двигался конный дозор. В темноте иногда вспыхивали слабые огоньки - это подковы, ударяясь о булыжник, высекали синеватые искры. Неожиданно повеяло сыростью. Послышался шум воды. Мы приближались к реке Стрый.

К утру наша колонна подошла к селу Сможе. На опушке сосновой рощи сквозь утренний туман виднелось хорошо знакомое двухэтажное деревянное здание штаба комендатуры. На улицах села было безлюдно. Во дворе комендатуры валялась бумага, стопками лежали книги, высились кипы постовой одежды, горы простыней и одеял.

- Да, дела, - произнес кто-то из пограничников. - Сколько добра зря пропадает.

Но разговор не поддержали.

Вскоре мы оказались в широкой лощине, где маячили на дороге три автомашины. Подойдя ближе, увидели на одной из них установленный в кузове спаренный станковый; пулемет для стрельбы по воздушным целям. В кабине сидел начальник штаба комендатуры капитан Гладких. Еще на двух машинах располагались пограничники одиннадцатой заставы вместе с лейтенантом Аникиным. Завидев нас, капитан Гладких выскочил из кабины и приказал развернуться:

- Вы, Паджев, вправо, а вы, Титов, влево - занимайте оборону!

Капитану Гладких шел в ту пору сороковой год. Он был несколько грузноват, медлителен, прибыл на границу из внутренних войск НКВД. Пограничная служба для него была делом новым; он мог иногда отдать распоряжение, которое начальникам застав казалось не лучшим. Но, старший есть старший. Так и на этот раз. Мы подчинились приказу, в котором не видели особого смысла.

Мы развернули с Титовым свои заставы и заняли оборону. Повозки и коней спрятали в кустарнике. Время было полуденное. Солнце жгло немилосердно. После бессонной ночи многие не выдерживали и тут же засыпали Сон одолел и меня. Проснулся, когда жара уже спадала Пограничники вскрывали банки с консервами, курили Капитан Гладких приказал строить людей.

Вечером вошли в город Сколе. Чистый, утопающий в зелени городок притих. Лесопильный завод не работал. Остановилась электростанция. В здании штаба отряда, обнесенном металлической изгородью, не было заметно признаков жизни. Ветер разносил по двору бумаги. Ударяясь о стены, глухо постукивали ставни.