Но это — совсем иное время. А что было в лихую пору Белорусского полка, не скажет, к сожалению, никто.
«Если вспомнить при этом выражение князя А. И. Щербатова: „Давыдов, когда хорошо его узнать, только хвастун своих пороков“ и слова А. П. Ермолова, что Давыдов был гусаром, славил и пил вино и оттого прослыл пьяницей, то еще ярче выступит талантливость Дениса Васильевича. Бойко владея стихом, он сумел проникнуть в миросозерцание старых гусар, схватить их тон и привычки до того верно, что сам прослыл в глазах читающей России бойким, бесшабашным воякой, горьким пьяницей и певцом „вина, любви и славы“» [86] Осипов А. А. Денис Васильевич Давыдов. 1784–1839 (Опыт литературной характеристики) // Исторический вестник. 1890. № 7. С. 74.
.
В общем, пусть каждый считает так, как ему нравится — в любом случае, факт этот не главный в жизни Давыдова. Гораздо важнее, что именно в это время он стал писать такие стихотворения, которые вошли в «золотой фонд» великой русской литературы и обессмертили его имя. Гусарские стихи Дениса замечательны, от них аж дух захватывает, словно бы мчишься на коне во весь опор:
…Но чу! — гулять не время!
К ко́ням, брат, и ногу в стремя,
Саблю вон — и в сечу!
Вот Пир иной нам Бог дает…
Или вот:
Понтируй, как понтируешь,
Фланкируй {44} 44 Фланкер — конный воин, который фланкирует , послан на фланкированье или фланкировку; фланкеры высылаются россыпью по флангам (бокам) отряда, для охраны его от внезапного нападения; они же начинают конное дело, как застрельщики пешее, съезжаясь, ристая, один на один (В. И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка).
, как фланкируешь,
В мирных днях не унывай,
И в боях качай-валяй…
Так и видишь их автора: эдакого усталого, мужественного гусара-рубаку, который весьма талантливо «балуется стишками» в короткий перерыв между боями. Ах, какое снисхождение старого испытанного бойца к необстрелянным юнцам звучит в словах «Гусарского пира»:
Лучше б в поле закричали…
Но другие горло драли:
«И до нас придет пора!»
Но ведь и первое стихотворение — «Бурцову», и второе, дважды процитированное — «Гусарский пир», написаны все в том же 1804 году, когда о боевых подвигах Денис Давыдов мог еще только мечтать… Но кстати, в конце концов, кто же такой этот Бурцов, которого Давыдов именует «гусаром гусаров» и славит во многих своих стихах?
Вот «Бурцову. Призывание на пунш»:
Бурцов, ёра, забияка,
Собутыльник дорогой!
Ради Бога и… арака
Посети домишко мой!
Вот лихой «Гусарский пир», где автор призывает:
Ради Бога, трубку дай!
Ставь бутылки перед нами,
Всех наездников сзывай
С закрученными усами! —
а затем провозглашает здравицу:
Бурцов, пью твое здоровье:
Будь, гусар, век пьян и сыт!
Кто же это? Да кажется, что всего лишь… литературный образ, созданный Давыдовым и «подхваченный» многими другими авторами не только XIX века.
Кто дал Давыдову совет
Оставить лавр, оставить розы?
Как мог унизиться до прозы
Венчанный музою поэт,
Презрев и славу прежних лет,
И Бурцовой души угрозы! [87] Пушкин А. С. Собрание сочинений: В 10 т. М., 1974. Т. 1. С. 201.
—
писал в 1822 году Александр Сергеевич Пушкин.
И сей бродящий взгляд понятен —
Он ищет Бурцова средь нас.
О Бурцов! Бурцов! честь гусаров,
По сердцу Вакха человек!
……………
И мой резец, в руке дрожащий,
Изобразит от сердца стих:
Здесь Бурцов, друг пиров младых;
Сном вечности и хмеля спящий.
Любил он в чашах видеть дно,
Врагам казать лицо средь боя. —
Почтите падшего героя
За честь, отчизну и вино! [88] Вяземский П. А. К партизану-поэту // Давыдов Д. В. Стихотворения. Проза. С. 414.
—
это князь Петр Андреевич Вяземский.
При нем пил Б[урцо]в,
чтоб врубиться,
С отвагой русской, в янычар,
И в них врубался, чтоб напиться,
Пока в могилу не упал
Пиров гусарских жертвой славной! [89] Давыдов Д. В. Стихотворения. Л., 1959. С. 225–226.
—
это не слишком складные стихи Николая Васильевича Неведомского, поэта бесталанного {45} 45 Употребляемое в подобных оценках слово «бесталанный» реально означает «несчастный».
, но плодовитого, эпигона Давыдова, который в Отечественную войну служил в гусарах и даже был в партизанском отряде Фигнера.
Бурцов остался также и на страницах классической прозы: пушкинский Сильвио в «Выстреле» говорит: «я перепил славного Бурцова, воспетого Денисом Давыдовым», — и что имеет он в виду, вполне понятно.
Читать дальше