П. Люкимсон - Царь Соломон

Именно подобные сложные дела, в которых нет ни улик, ни свидетелей, разбирались в царском суде, и потому вернувшийся сын купца направился во дворец Давида.

В назначенный для слушания день два человека, претендующие на то, чтобы называться сыновьями и наследниками купца, предстали перед троном царя.

– Ваше величество! – со слезами на глазах сказал первый. – Я был единственным сыном своего отца. Юношей я отправился с караваном, попал в рабство, прошел через многие страдания, и вот когда я вернулся, выяснилось, что мой отец мертв, а его имуществом завладел самозванец!

– Это ты – самозванец! – парировал второй. – Я – единственный сын покойного купца, а кто это такой, я не знаю и в первый раз его вижу!

– Ложь! – воскликнул на это первый. – Я – сын, а ты – презренный раб, лжец и клятвопреступник!

Тут, заметив, что Давид немало озадачен этим казусом, стоявший у его трона восьмилетний Соломон решился взять слово.

– Отец! – сказал он. – Позволь мне провести этот суд.

– Что ж, – ответил царь, – я с удовольствием выслушаю твое мнение, сын мой. И да поможет тебе Бог доискаться до правды!

Все находившиеся в зале царского суда в это мгновение обратились в слух, ибо еще никогда не видели ребенка в роли судьи.

– Как я понимаю, каждый из вас утверждает, что он является сыном покойного почтенного купца, но ни один не может привести для этого убедительные доказательства, – сказал Соломон. – Поэтому сейчас ступайте на могилу покойного, достаньте из нее одну его кость, разломайте ее пополам и пусть каждый принесет половину.

Как только оба тяжущихся покинули зал суда, Соломон подозвал к себе слугу и велел ему проследить, как будет вести себя эта пара на кладбище, а затем немедленно вернуться и доложить ему.

«Когда эти двое пришли к могиле купца, один из них разрыдался и сказал: “Неужели тебе недостаточно, что ты завладел имуществом моего отца, выгнал меня и сестер из дома, так теперь ты еще хочешь осквернить его могилу и сломать его кости?!” Второй же просто спешно разрыл могилу, достал оттуда кость, сломал ее и сейчас находится на пути сюда!» – доложил Соломону слуга.

Вскоре и в самом деле оба мужчины снова появились в зале суда, и один из них, преклонив колени, протянул маленькому принцу кость из могилы.

– А где твоя часть кости? – обратился Соломон ко второму.

– Я ничего не принес, принц! – ответил тот. – Я предпочитаю остаться без дома и без гроша в кармане, чем осквернить могилу отца.

«Лично мне все уже ясно! – провозгласил Соломон. – Но чтобы ни у кого из присутствующих не осталось сомнений в этом деле, я попрошу пригласить сюда цирюльника. Пусть он отворит кровь как одному, так и другому тяжущемуся!»

Когда цирюльник выполнил то, для чего его пригласили, Соломон опустил кость в чашу с кровью управляющего делами купца, затем вытащил ее и показал всем. Кость осталась такой же сухой и белой, как и была.

Тогда Соломон опустил эту кость в чашу с кровью мужчины, утверждавшего, что он вернулся в отцовский дом после многих лет рабства. И кость мгновенно пропиталась кровью, разбухла и даже как будто ожила…

– Смотрите все! – закричал Соломон. – Вот вам доказательство, кто тут раб, а кто – господин! Кровь раба скользнула по кости покойного, как ртуть, не оставив на ней никакого следа. Но, оказавшись в другой чаше с кровью, кость ожила. Потому что это – та же самая кровь, которая текла в ней при жизни, кровь сына! А теперь пусть возвратившийся домой подлинный хозяин сам решает судьбу своего лживого раба.

Но сын купца решил не наказывать управляющего. Он лишь велел тому разыскать своих мать и сестер и вернуть их в дом. После этого он щедро расплатился золотом за то время, которое этот человек управлял имуществом его отца, а затем потребовал от бывшего раба покинуть Иерусалим и никогда в него не возвращаться.

А по царскому дворцу, а затем и по всей столице тем временем стремительно распространились слухи о необычайной мудрости младшего сына царя [20] Существует множество различных вариантов этой легенды, в том числе и русский, различающихся в тех или иных деталях. .

Коран, синтезируя еврейские мидраши и отрывки из Талмуда, приводит еще одну легенду о совместном суде царя Давида и малолетнего Соломона, имена которых в арабской транскрипции, естественно, звучат как Дауд и Сулайман.

Чтобы не утомлять читателя довольно сложным для непривычного восприятия кораническим текстом, приведем эту легенду в изложении Михаила Борисовича Пиотровского.