Оззи Осборн - Я — Оззи

Это дерьмо даже начали играть в пабах Астона. Сидишь себе в завшивленной забегаловке с пожелтевшими стенами, перед тобой стоит бокал, сигареты и маринованные яйца, каждые пять минут летишь в тубзик, все поддатые, без денег, к тому же смертельно отравлены асбестом или другой токсичной херней, которую вдыхали каждый день на работе. И вдруг слышишь хипповую хрень о «благородных людях», которые ходят на встречи детей цветов в Хайт — Эшбери, где бы это долбанное Хайт-Эшбери не находилось! [15] Haight-Ashbury-район Сан-Франциско, в 60-е гг. — центр движения хиппи. .

В общем, всем было глубоко пофигу, что там творится в Сан-Франциско. А в Астоне человек мог увидеть цветы только в виде венков, которые бросали на его могилу, после того как он загнулся у станка в возрасте 53 лет.

Ну не переваривал я этот хипповский бред!

Чувак, я его в натуре ненавидел.

Однажды в пабе дошло до драки, когда звучали подобные песни. Какой-то тип зажимает мою шею одной рукой, а другой пытается выбить мне зубы. И тут музыкальный аппарат заиграл сраную «Kumbaya» с колокольчиками, где какой-то педик соловьем заливается о «чудных вибрациях» таким голосом, будто его хозяйство зажали в тисках. А в это время, типок, который хочет меня убить, вытащил меня на улицу и лупит по морде. Чувствую, глаз распухает, кровь течет из носу, я пытаюсь уйти от удара, бью ублюдка в ответ, только бы тот от меня отцепился, а вокруг верещат зеваки: «Добей его! Добей его!» И вдруг — хрясь!!!

Открываю глаза и вижу следующую картину: я лежу в полубессознательном состоянии на куче битого стекла, руки и ноги нещадно искромсаны, джинсы и свитер — в клочья, везде крик, полно кровищи. Во время драки мы потеряли равновесие и упали спиной на стеклянную витрину. Боль была адской. Возле меня лежала отрубленная голова, я чуть не наложил в штаны. К счастью, это была не настоящая голова, только часть манекена. Послышались звуки сирены. И все, конец фильма.

Почти всю ночь я провел в больнице, где мне наложили швы. Стеклом содрал столько кожи, что одна татуировка была срезана наполовину, врачи сказали, что шрамы на голове останутся на всю жизнь. Я подумал, что это чепуха, главное — не облысеть. Помню, возвращаюсь домой на автобусе, напеваю мотивчик «San Francisco» и вдруг мне приходит в голову мысль, а неплохо было бы написать свою анти-хипповую песню «Aston (Be Sure To Wear Some Glass In Your Face)» [16] Если ты собрался в Астон, будь готов получить стеклом по морде. .

Самое смешное — я никогда не умел хорошо драться. Мой девиз: лучше живой трус, чем мертвый герой. Но, по каким-то причинам, в юности я постоянно участвовал в каких-то разборках. Думаю, вид у меня был такой, располагающий к драке. Мой последний большой бой состоялся в другом пабе, недалеко от Дигбет.

Понятия не имею, с чего все началось, помню только, что уже летали стаканы, пепельницы и стулья. Я был уже поддатый, когда какой-то парень падает на меня спиной, бесцеремонно отталкиваю его в другую сторону. Но он поднимается с полу. Краснея, говорит мне:

— Паря, ты чё, рамсы попутал?

— Чё-чё? — включаю я дурака.

— Слышь, со мной этот номер не пройдет.

— А как насчет такого номера?

Ну и пробую ему зарядить в рыло. В общем, логичное решение, хотя всего я предвидеть не мог. Во-первых, того, что уже упаду, едва замахнувшись. Вдобавок, я нарвался на фараона после службы. В мгновение ока лежу мордой в пол и слышу над собой голос:

— Ты только что совершил нападение на офицера полиции! Ты арестован, сучонок!

Заслышав это, вскакиваю и пробую смыться. Но «мусор» бежит за мной и в регбийном прыжке настигает меня, я падаю на тротуар как куль с говном. Через неделю стою в суде с распухшей губой и фингалом под глазом. К счастью, штраф составил всего несколько фунтов, которые мне удалось наскрести. Но я задался вопросом: а чё я забыл в тюряге?

После этого случая я завязал с боксом.

Мой батяня, прослышав о том, что я хочу петь в группе, пообещал мне купить аппаратуру. До сих пор не знаю почему. Нам едва хватало на пропитание, что тут говорить о 250 фунтах займа на усилитель и две колонки. Но если в те времена у тебя не было собственного аппарата, какой же из тебя певец. Это как барабанщик без установки. Даже батя это знал. Взял меня с собой в музыкальный магазин Джорджа Клея возле ночного клуба «Rum Runner» в Бирмингеме, где мы вместе выбрали 50-ваттный «VOX». Надеюсь, папа догадывался, как я ему благодарен. Хотя он на дух не переносил той музыки, которую я слушал целыми днями. Говорит мне: