Людмила Зыкина - Течёт моя Волга…

О Григории Пономаренко можно написать не одну книгу. Он был талантливейший музыкант, женский сердцеед, широкой души человек и песни из его бездонного композиторского нутра вылетали как птицы из гнезда — вольно, стремительно, красиво. Он любил свою профессию, работал с увлечением, был активным человеком. Он прекрасно и сам сочинял стихи, писал поэмы. Если ему не нравилась какая-то фраза в предлагаемом поэтом произведении, он доводил ее сам до требуемой кондиции. А сколько им написано сочинений на стихи Пушкина, Блока, Тютчева для народных оркестров, музыкальных ансамблей! Песни его пели и поют во всем мире — и «Тополя», и «Оренбургский платок», и «Белый снег» оказались созвучны времени, эпохе.

Помню, в Канаде меня пригласили в гости потомки духоборов, некогда покинувших Россию и отделившихся от русской православной церкви. Каково же было мое удивление, когда я, перелистывая ради интереса духоборческие псалмы, увидела… текст песни «Оренбургский платок». Японцы и сегодня поют песни Пономаренко, находя в них то, что смягчает и радует душу.

Гриша стал еще более плодовитым, когда женился на молодой, талантливой певице Веронике Журавлевой, имея к тому времени восьмерых детей. Он писал для нее песни, она их пела. Дуэт был до фантастичности бесподобным, они превосходно дополняли друг друга. Из песен одного лишь Пономаренко я могу составить несколько сольных программ и они будут отображать все: страсть, героизм, романтику, любовь, надежду… Перед тем как уйти из жизни, а она оборвалась в автокатастрофе, мы долго с ним бродили по Краснодару, не могли наговориться, вспоминая пережитое, людей, дружбой которых оба дорожили. И я очень благодарна администрации Краснодарского края, что она бережно относится к памяти композитора. В самом Краснодаре его именем назван зал филармонии, музыкальная школа, улица, создан музыкальный центр. На телевидении хранятся записи — несколько фильмов о творчестве Пономаренко. Наверное, так и должно быть. Ведь музыка жизни опошлилась бы, если бы порвались струны памяти.

Дорог мне редчайшей человечностью (пять лет сталинских лагерей не сломили сути характера бывшего курсанта пехотного училища, оклеветанного каким-то кретином), немеркнущим талантом и ныне здравствующий поэт Виктор Боков. Мы часто выступали с ним вместе с концертами, объехав страну вдоль и поперек. Не знаю почему, но врезался в память один такой концерт, проходивший на стадионе в городе Новоспасске Ульяновской области. Народу собралось тысяч пять или шесть. Едва мы вышли на открытую эстраду, как припустился дождь. Под одним зонтом, который держал Боков целых два часа, мы вели программу, не обращая ни малейшего внимания на потоки с небес. Невозмутимо держались и наши слушатели, зрители, накрывшись всем, что было под рукой.

— Поразительно! — изумлялся после концерта Боков. — Ни один человек, я заметил, не ушел со стадиона!

— Охота пуще неволи, — отвечала я.

— Да в такой ливень хороший хозяин собаку из дома не выпустит.

— Так собаки все дома и сидят, а их хозяева на концерте стоят, — в рифму заключила я.

Поэзия Бокова, величественная, музыкальная, полная глубоких чувств, по духу соответствовала моему мировоззрению. «Вечные» боковские темы — природа, Родина, любовь, песня — формировали мою творческую судьбу, биографию. Сегодня в моих программах более двадцати песен на стихи Бокова и все они так же популярны, как и десять, и тридцать лет назад. Замечу попутно, что репертуары всех без исключения крупнейших российских хоровых коллективов наполнены произведениями, так или иначе связанными с поэзией Бокова. В 1984 году вышло в свет 3-х томное собрание сочинений поэта, которое я храню как дорогую реликвию — ведь в этих красиво изданных томах есть и мои песни.

Чтят Бокова и за границей. Я видела книги его стихов в Париже, Берлине, Варшаве, Праге, Братиславе… В США в 1994 году вышел весьма объемистый сборник стихов Бокова на английском и русском языках. Знаю я и о его уникальной коллекции частушек (раньше он исполнял их с эстрады, аккомпанируя себе на балалайке), книгах с автографами Пастернака, Пришвина, Платонова, Маршака, Андронникова, Хачатуряна… Круг интересов Бокова поражает и сейчас, несмотря на то, что ему уже за восемьдесят. Наверное, потому он и остается на вершинах величественной и возвышенной «музыки слов», каковой является поэзия. «Великие поэты, как и высокие горы, имеют многочисленное эхо, — писал В. Гюго. — Их песни повторяются на всех языках, потому что их имена находятся у всех на устах». Слова знаменитого французского романиста я в полной мере отношу и к Виктору Бокову.