Даниил Аль - Хорошо посидели!

Несмотря на это, Корнатовский в 1950 году был «разоблачен» как «враг народа» и арестован.

В преступлениях, предусмотренных.

В «подлиннике» другое слово.

В те годы этого термина в блатной среде, кажется, еще не было.

58-я статья Уголовного кодекса касалась политических преступлений. Наиболее распространенные ее виды: 58–1 — измена Родине, 58–8 — террор, 58–10 — антисоветская агитация и т. д.

ОУН — Организация Украинских националистов.

Впрочем, теперь, когда я пишу свои воспоминания, я уже не так в этом уверен, поскольку наблюдаю, как все больше и больше стираются границы между общей культурой и «культурой» блатного мира. Слова воровского жаргона то и дело мелькают в речи молодых людей, чиновников, депутатов. Голоса и пение многих нынешних бардов звучат один к одному, как голоса и песни блатников.

Подлинная фамилия здесь искажена с помощью сокращения трех букв в ее середине.

Здесь необходимо предостеречь читателя от впечатления, что заключенные ГУЛАГа жили так богато, что, как буржуи в поэме Маяковского «Хорошо», объедались ананасами и жевали рябчиков. Это, разумеется, не так. Я уже писал о том, что с начала 50-х годов в лагерях в целях повышения производительности труда был введен хозрасчет. В лагерном ларьке за деньги можно было кое-что купить. Что касается конкретно ананасов, то на полках в нашем ларьке действительно стояли несколько банок аргентинских ананасов. На этих банках была изображена аргентинская красавица под зонтиком, защищавшим ее от солнца. А такого, чтобы кто-нибудь из заключенных покупал или ел ананасы — я ни разу не видел. Стоила такая банка девятнадцать рублей. Я, например, получал за месяц работы сто рублей, которых мне едва хватало, чтобы покупать в лагерной столовой стакан молока и второе блюдо — скажем, котлету с пюре или с макаронами, а иногда и конфеты-подушечки, или другую мелочь. Многие, в том числе зарабатывавшие больше, тоже не покупали аргентинские ананасы, предпочитая добывать из-за зоны отечественный деликатес — водку.

На лагпункт «Мостовица», где распоряжались «суки» — отступники от воровского закона, — начальство по ошибке запустило целый этап «воров в законе». Соединившись с местными «угнетенными» блатными, вновь прибывшие учинили расправу над «суками». Всего, что там творилось, не опишешь. Потому и «полубыль».

Слово это уже тогда произносили, в основном, так.

Нынешних шестьдесят. В те годы, напомню, заключенным платили «зарплату». Мне, например, сто рублей в месяц, то есть десятку.

Магнитофон — огромный серый ящик, других еще не было, — был тогда всем в новинку.

Особое совещание при министре Госбезопасности Л. П. Берии.

Бесконвойными назывались заключенные, получившие пропуск на выход за лагерную зону по делам своей службы (например, почтальон), или к месту работы (например, на электростанцию). Пропуск давали обычно после отсидки трех лет, при сроке заключения, не превышающем десяти лет. Обвинение по некоторым статьям, например, измена Родине, бандитизм и др., исключало получение пропуска.

К. А. Георгиади — талантливый грузинский композитор, отсидевший свой срок до моего прибытия в Каргопольлаг. Он стал известен мне и моим друзьям по рассказам Бориса Яковлевича Магалифа, познакомившегося с ним на одном из лагпунктов. Магалиф слышал марш в исполнении автора, и с его разрешения записал его ноты. Замечательный этот марш стал как бы гимном нашего клуба и многократно исполнялся перед началом наших концертов и по другим поводам.

Василий Яцула.

Житель Ерцева — Дед в семье Учватовых, со своей внучкой, прозванной «Запятая».

Владимир Сазонов, наш лагерный художник.

Адвокат Михаил Николаевич Лупанов.

Александра Семеновна Носова — начальник культурно-воспитательной части нашего лагпункта. Присутствовала только на вокзале.

Василий Хирный — музыкант, обладатель прекрасного тенора, постоянный участник наших лагерных концертов.