Дерек Джонстон - Краткая история философии

Однако некоторые языковые различия настолько тонки, что мы, не замечая их, мысленно скачем от одного к другому. Например:

Окончательная цель любой вещи – достижение совершенства. Смерть – окончательная цель жизни, следовательно, смерть является совершенством жизни.

В этом случае выражение «окончательная цель» применяется в значении слова «задача», а также в смысле выражения «последнее событие». По всей видимости, вышеприведенное предположение доказывается только в том случае, если мы не замечаем двух различных значений. Когда же видим различия между двумя значениями, это предположение попросту не имеет смысла.

Есть также метафорические значения. Метафорическое значение – это отнюдь не то же самое, что и буквальное значение. Предположим, человек сказал, что подросткам необходимо пространство. Это могло значить, что каждому подростку необходимо иметь отдельную комнату, где он сможет заниматься собственными делами. Но данное предложение также могло подразумевать, что подросткам нужна свобода, чтобы претворять свои идеи в жизнь, развивать творческие способности, и им необходимо пространство для совершения ошибок.

Все указанные выше примеры теперь совершенно очевидны. Но в повседневной жизни нас окружает бесчисленное множество подобных примеров языковой путаницы, и мы не замечаем этого «перепрыгивания».

Деррида подчеркивал, что существует базисная неразрешимость языковых проблем; это отчасти отражено в языковом искажении. Мы никогда не сможем прийти к окончательному несомненному значению того или иного слова или выражения. Деррида «деконструировал» все эти языковые неопределенности и выявил так называемое свойство неразрешимости, присущее процессу функционирования всей языковой системы.

Работы Дерриды не представляют нам аргументов в общепринятом академическом понимании. Его мысли просто путешествуют по текстам Платона, Гуссерля и Фердинанда де Соссюра. При этом Жака Дерриду интересовала не сама неразрешимость, а те места текстов, которые казались внутренне неопределенными. Он утверждал, что именно так можно было дойти до основы западной рационалистической метафизики.

Однажды язык стал общественным достоянием. С тех пор люди, использующие язык для устного и письменного повествования, утратили над ним контроль. Только подумайте о том, как новая книга, например, роман, фильм или песня оцениваются по заслугам или недооцениваются, истолковываются или неправильно понимаются критиками сразу после их выхода в свет.

Наконец мы подошли к понятию «дифферанс», которое придумал сам Деррида. Во французском языке есть слово «difference». Оно означает различие, несхожесть. Глагол «differer», от которого образуется причастие «differant», означает отложение или препятствование чему-либо. Из этих двух слов Деррида образовал термин «differance» («дифферанс»). Это новое слово было создано философом для отражения всех значений, исключенных из предмета рассмотрения фактом, подтверждающим отсутствие слова в лексиконе. «Difference» и «Differance» произносятся одинаково. Вы можете проводить различия между ними только в рамках письма.

Новое слово не символизирует новую идею; оно, образно выражаясь, лишь еще раз обыгрывает понятие неразрешимости. Язык, мысль и значение теперь представляются нам неоднозначными, непостоянными. Это неизбежно наталкивает нас на вопрос о том, можно ли им доверять. Окончательное решение, касающееся значения того или иного языкового выражения, всегда отдалено во времени.

Письмо и повторяемость

Большинство из нас весьма просто обращается со словами или предложениями, которые могут иметь несколько значений. Мы пытаемся уловить смысл слова в его контексте. Но всегда ли контекст подводит нас к этому смыслу? Законы, к примеру, разрабатываются и претворяются в жизнь людьми, которые имеют представления о них у себя в голове. Но что получается, если закон, реализация которого планировалось в одном конкретном контексте, должен применяться в совершенно иной ситуации, которую законодатель не мог себе вообразить?

Деррида в данном случае рассматривает письмо как повторяемость – способность повторяться с некоторыми различиями. Письмо всегда выражает ограниченную волю не только автора-отправителя, но и читателя – человека, которому оно адресовано. Затем написанное прочитывается третьей стороной, которой оно никогда не предназначалось. Эта сторона понимает написанное по-своему, извлекает из текста иной смысл.

Читать дальше