Федор Раскольников - Кронштадт и Питер в 1917 году

Это была первая глубокая разведка Временного правительства. Вслед за этим пробным шагом им были предприняты другие шаги. В один прекрасный день к нам без всякого предупреждения совершенно неожиданно приехали министр почт и телеграфа И. Г. Церетели и министр труда М. И. Скобелев [84]. На экстренном заседавши исполкома, созванном по поводу их приезда, Церетели заявил, что он и Скобелев командированы Временным правительством со специальным поручением добиться определенного соглашения с Кронштадтским Советом.

Тут же он задал нашему исполкому от имени Временного правительства четыре следующих вопроса:

1) об отношении к центральной власти,

2) о правительственном комиссаре,

3) об органах самоуправления и суда,

4) об арестованных офицерах.

Всю ночь напролет, не смыкая глаз, мы вели разговор со Скобелевым и Церетели. По первому пункту мы сразу заявили, что признаем Временное правительство и до тех пор, пока оно существует, считаем его распоряжения столь же распространяющимися на Кронштадт, как и на вею Россию. Конечно, мы признаем Временное правительство и подчиняемся ему скрепя сердце, только по необходимости. Вместе с этим мы заявили, что мы решительно не доверяем Временному правительству и сохраняем за собой право критики. Мы подчеркнули, что будем вести борьбу за то, чтобы по всей России вся полнота политической власти перешла в руки Советов. Церетели и Скобелев удовлетворились этим ответом, заявив, что самым главным для них является наше признание Временного правительства и подчинение его приказаниям, а доверие или недоверие Временному правительству является нашим частным делом. По вопросу о комиссаре между членами Кронштадтского исполкома и представителями Временного правительства разгорелись самые ожесточенные споры. Министры — «социалисты» горячо настаивали на обязательности порядка назначения правительственного комиссара.

— Временное правительство должно иметь в Кронштадте своего человека, которого оно знает, — в один голос заявили Скобелев и Церетели. Но мы настаивали на том, чтобы во главе гражданской администрации Кронштадта стояло лицо, облеченное доверием Кронштадтского Совета, избранное им самим.

После прений, в которых принимали участие наиболее видные члены исполкома и представителя всех фракций, была избрана специальная комиссия для составления текста соглашения. В эту комиссию, между прочим, вошли Рошаль и я. Поздно ночью (так как заседание исполкома долго затянулось) мы собрались в одном из офицерских флигелей и принялись обсуждать проект соглашения. Я сел за письменный стол. Скобелев развалился на кушетке. Церетели нервно прогуливался но комнате. Я писал, а делегаты Временного правительства от времени до времени вставляли в мой текст те или иные поправки; иногда на ночью разногласий между нами возникали ожесточенные прения, по, в общем, по большинству вопросов удалось прийти к соглашению.

Относительно комиссара Временного правительства было решено, что он не будет назначаться из Петрограда, а должен выбираться Кронштадтским Советом и утверждаться Временным правительством; точно так же в своей деятельности он был обязан подчиняться распоряжениям Временного правительства и беспрекословно проводить их в жизнь. При обсуждении этого вопроса делегаты Временного правительства высказывали опасения, что выборный комиссар будет нарушать предписания центральной власти в случае его несогласия. «Например, если выборным комиссаром окажется большевик, то ведь он будет проводить свою партийную политику?» — вопрошал нас Церетели. Мы ответили, что большевик, разумеется, не может принять на себя данный пост ввиду его полного несогласия с политикой Временного правительства. Таким образом, факт избрания большевика был исключен. Это сразу значительно успокоило не в меру волновавшегося Церетели и создало почву для соглашения по данному вопросу.

— Сделайте красивый жест, — красноречиво уговаривал Церетели, — переведите арестованных офицеров в Петроград, и вы этим вырвете почву из-под ног буржуазных клеветников, распространяющих ужасы о кронштадтских тюрьмах.

Церетели упорно добивался их освобождения, но это было для нас неприемлемо. Тогда Церетели и Скобелев попробовали провести решение этого вопроса в желательном для себя смысле под флагом их перевода в одну из питерских тюрем. Они обещали, что в Петрограде над ними будут произведены следствие и суд. По третьему пункту между нами и министрами никаких разногласий не вышло, так как мы ответили, что в настоящее время не предполагаем вносить изменения в систему организации судов и органов самоуправления как учреждений общегосударственных.