Какая красивая история! И какая значимая для человека, так глубоко ощущающего свои корни, долгую и непростую историю собственной семьи, связь с теми, кто жил задолго до тебя, но чья кровь течет в твоих жилах! Не правда ли?..
Справедливости ради надо сказать хотя бы вкратце о бабушке Кирилла Лаврова, Елизавете Акимовне. Она обладала прекрасным голосом и еще до замужества участвовала в конкурсе на замещение вакансий в хор Мариинского театра. После того как она спела арию, председатель комиссии Э. Ф. Направник предложил ей спеть еще и еще. Услышав ее пение, на сцену поднялся режиссер О. О. Паличек и начал ей аккомпанировать. Из нескольких десятков претенденток были выбраны лишь две. Елизавета Акимовна получила предложение выучить партию Оксаны в готовящейся постановке «Ночи перед Рождеством» Н. А. Римского-Корсакова. Но на этом ее оперная карьера оборвалась, не успев начаться — Елизавета Акимовна вышла замуж за Сергея Васильевича Лаврова…
В очень тяжелое, революционное время, в 1918 году, Юрий Лавров оказался единственным мужчиной в семье: заботы о матери и двух сестрах легли полностью на его плечи. Юрий был вынужден оставить гимназию, чтобы добывать средства для существования. Сначала был курьером в Союзе работников водного транспорта, потом подсобным рабочим в булочной, потом подмастерьем у гробовщика — делал гробы, достаточно ходовой по тому времени товар… Жилось трудно, голодно, холодно, но Юрий не жаловался и достойно нес свой крест мужчины, на котором лежала ответственность за семью, за трех женщин.
А потом его близкий приятель Сергей Беюл вычитал в газете, что организуется новый театр — Большой драматический и туда требуются артисты-сотрудники (так именовали тогда статистов). Юрий Лавров, которому едва исполнилось пятнадцать лет, попал в театр, и случилось так, что на него обратили внимание выдающиеся артисты: Владимир Федорович Монахов, Юрий Михайлович Юрьев, Мария Федоровна Андреева. Даже Александр Александрович Блок, бывший литературным директором Большого драматического, заметил юного сотрудника, увлеченно бегавшего с алебардой по сцене в массовке (в кабинете Г. А. Товстоногова, который стал после смерти великого режиссера мемориальным, по сей день висит эскиз Александра Николаевича Бенуа, на котором написано «Эскиз костюма», а ниже маленькими буковками карандашом — «Лавров»), Судьба распорядилась так, что вместо внезапно заболевшего артиста Юрий Лавров сыграл первую в своей жизни эпизодическую роль слуги Микеле в доме консула в спектакле «Рваный плащ». Это был срочный ввод, после которого главный режиссер театра Андрей Николаевич Лаврентьев обнял его со словами: «Кажется, из тебя, Лаврушка, получится толк!..» А потом, рассказывал Кирилл Юрьевич, его отец «так обнаглел, что решил организовать свой театр. С такими же бойкими молодыми людьми, в частности, со своим другом Владимиром Николаевичем Соловьевым (здесь Кирилл Лавров ошибается — знакомство Юрия Сергеевича с В. Соловьевым произошло позже, когда он был приглашен режиссером в Молодой театр. — Я. С.), открыл Молодой театр в доме графини Паниной около Лиговского проспекта (туда театр перебрался через несколько месяцев после своего основания. — Н. С.). Ну а дальше и не думал о продолжении учебы. Тяготел к самообразованию. Всегда много читал, имел отличную библиотеку».
В своих «Воспоминаниях» Юрий Сергеевич Лавров напишет много десятилетий спустя: «С Большим драматическим театром мы порвали, ушли от старших товарищей, обладавших огромным опытом, от подлинной культуры и высокого мастерства. Ушли, не имея почти никакого представления об актерском и тем более режиссерском искусстве. И все-таки ушли! Для чего? Для самостоятельной творческой работы, к которой каждый из нас стремился всей душой. Во имя этого и началась наша новая жизнь, полная труда, лишений, провалов и только иногда отмеченная маленькими победами.
Взамен потерянного приобрели мы немного — сцену с примитивным освещением и весьма потрепанными сукнами, да несколько декораций, нуждающихся в ремонте. К тому же сразу возникла еще одна трудность! Смольный (а первоначально театр открылся в клубе Смольного. — Н. С.), по тогдашним представлениям, находился далеко от центра города. Чтобы попасть туда, нужно было проехать, а то и пройти, ибо деньги на трамвай у нас бывали не всегда, довольно большой путь, становившийся особенно тяжелым после спектаклей. Приходилось возвращаться домой по неосвещенным ночным улицам.
Читать дальше