Сергей Бирюзов: Когда гремели пушки

Убедившись в этом, я отправился с докладом в штаб армии, где сразу же получил приказ: совместно с другими дивизиями атаковать противника в районе Быхова и сбросить его в Днепр. Объяснить, с каких рубежей и какие дивизии действуют в этом районе, передавший приказ командир из оперативного отдела штаба армии не смог. Лишь несколько позднее задача была уточнена.

Обстановка на фронте складывалась не в нашу пользу. Наступление немецко-фашистских войск продолжалось. 4 июля передовые части 2-й танковой группы Гудериана вышли к Днепру и завязали ожесточенные бои за переправы. Как стало известно уже после войны из опубликованных воспоминании гитлеровских генералов, замысел противника сводился к тому, чтобы обойти с севера и с юга Могилев, где в то время находился штаб нашего Западного фронта.

На южном участке немцы пытались с ходу форсировать Днепр в районе Рогачева, однако встретили там стойкую оборону. 63-й стрелковый корпус 21-й армии не только успешно отразил все их попытки переправиться через Днепр, но и сам перешел в наступление, освободил города Рогачев, Жлобин и почти достиг Бобруйска. Командовал 63-м стрелковым корпусом талантливый и храбрый военачальник комкор Л. Г. Петровский. В свое время он был командиром Московской Пролетарской дивизии, но в 1938 году его отстранили от должности и вернули в армию лишь с началом войны. Вскоре за умелые боевые действия ему было присвоено звание генерал-лейтенанта, а уже 17 августа Леонид Григорьевич погиб геройской смертью на боевом посту.

...Частный успех 21-й армии не мог оказать решающего влияния на общую обстановку. Потерпев неудачу под Рогачевом, фашистское командование стало перебрасывать свои войска к Быхову. Здесь под прикрытием авиации немецким танковым дивизиям удалось 11 июля форсировать Днепр. И отсюда Гудериан сразу же повел наступление на важные узлы дорог - Пропойск (ныне Славгород) и Кричев.

Оборонявшиеся на этом рубеже 148-я и 187-я стрелковые дивизии 13-й армии имели очень растянутый фронт. Стрелковые полки построили свои боевые порядки в один эшелон. Глубина обороны оказалась незначительной, и наши войска, не выдержав натиска фашистских танковых клиньев, стали отходить. Вот сюда-то. для того чтобы "заштопать" образовавшуюся брешь, и была брошена 12 июля 132-я стрелковая дивизия, вернее, лишь та часть ее, которая успела к этому времени сосредоточиться юго-западнее Чаус. В самый последний момент нас включили в состав 20-го стрелкового корпуса. Ни командира, ни начальника штаба корпуса я не видел и, кстати сказать, не знал даже, где располагается -их командный пункт.

Левее нас действовала 137-я стрелковая дивизия под командованием полковника И. Т. Гришина. Она прибыла из Горького несколько раньше и успела уже сосредоточиться. Правый же наш сосед (номер этой дивизии я забыл) был брошен в бой, как и мы, - прямо из вагонов, когда еще не все эшелоны прибыли к месту выгрузки.

Передовые части Гудериана считали, что они уже вырвались на оперативный простор, и поэтому спокойно двигались по дорогам в походных колоннах. Против них я выставил все, что имел: и разведчиков, и саперов, и связистов. 425-й артиллерийский полк вел огонь только двумя дивизионами (третий еще не прибыл).

Фашисты не ожидали нашего удара. В колоннах возникло замешательство. Они остановились и не очень четко стали развертываться в боевые порядки. Мотоциклисты заметались по полю. Танки и бронемашины открыли огонь, но ненадолго: наши артиллеристы принудили их повернуть назад.

Дивизия начала преследование. Наступательный порыв красноармейцев и командиров был неудержим. Мы гнали гитлеровцев несколько километров и освободили ряд деревень. В этом бою особенно отличился 1-й батальон 712-го стрелкового полка, которым командовал энергичный и волевой капитан С. Новиков, и отдельная рота противотанковых ружей под командованием политрука А. Косырева. Было уничтожено несколько фашистских танков и бронемашин, истреблено много солдат и офицеров противника.

Уже в ходе боя к нам наконец присоединились подразделения 605-го стрелкового полка. Они очень энергично совершили марш от места выгрузки и сразу же вцепились в противника.

Получив неожиданный отпор, Гудериан отказался от повторного лобового удара. Его танковые части стали обтекать нас с флангов. Звуки боя доносились уже со стороны Кричева, который мы считали глубоким тылом. А над нами закружили вражеские самолеты, беспрерывно бомбившие и обстреливавшие боевые порядки дивизии.