Владимир Артамонов - Земля и небо Водопьянова

На новой базе в Ванкареме аэродром то и дело засыпало снегом, и его постоянно расчищали местность жители, специально выделенные для этого. Но самолете задерживались. Прилетят ли они вообще?! Уже насту пил апрель, а вместе с ним минуло более полутора месяцев, как люди на льдине. Удалось вывезти только женщин и двух малышей. Когда же остальным придет помощь?!

К этому же времени Водопьянов с товарищами добрался до Анадыря. Но вновь закапризничала погода и пришлось сидеть шесть суток. Наступило уже 11 апреля — скоро два месяца, как люди терпят бедствие а вылететь невозможно. Была не была — Водопьянов решил рискнуть, — сколько можно ждать?! Полетит пока один: другие самолеты неисправны. Потом догонят его. Надо разведать путь через Анадырский хребет пробить дорогу туда товарищам во что бы то ни стал Ведь на шестьсот километров короче будет путь, скол ко выиграешь времени!!!

Через много лет начальник Управления полярно, авиации М. И. Шевелев вспоминал:

«Полет Водопьянова на советской машине П-5 Хабаровска, минуя Охотск и Анадырь, через Анадырский хребет был выдающимся полетом, и он всех окрылил. Всем стало ясно, что Арктика теперь доступна сразу во всех направлениях».

Полярный летчик М. Н. Каминский добавлял:

«Я работал на Чукотке и знаю, что такое преодолеть Анадырский хребет. Там погибли целые экипажи…»

Под крылом различались уже очертания Чукотки. Ветром чуть снесло самолет к мысу Северному (сейчас это мыс Шмидта). Пришлось заночевать, а утром, 12 апреля, лететь в Ванкарем, который находится отсюда всего в двадцати километрах. Однако Ванкарем Водопьянов из-за дымки не заметил, пролетел мимо. Хорошо, что увидел возвращавшуюся по берегу группу уже спасенных челюскинцев, это помогло сориентироваться.

Прилетев туда, Водопьянов сразу, не теряя ни минуты, отправился на льдину. По дороге в лагерь Шмидта он увидел внизу жуткие нагромождения льдов. «Если остановится мотор, — писал он потом, — разобьешься наверняка. Но об этом я не думал. Я смотрел вперед, я ждал, что на горизонте покажется черный дым oт костра, разведенного в лагере. Глаза устают от напряжения, слезятся, ничего не видно. Протру глаза, даю им немного отдохнуть и опять внимательно смотрю вперед. И вдруг ровно через сорок минут полета справа от курса показался долгожданный черный дым. Я даже закричал «ура» от радости».

Пребывание в ледовом лагере было недолгим. М Н. Водопьянов об этом рассказывал так: «Я благополучно посадил самолет на крохотную площадку и крикнул:

— Кто следующий полетит на берег? Прошу на самолет!»

Челюскинцы безмерно рады летчику, но ему надо спешить, еще предстоит несколько рейсов, несколько взлетов и посадок. Всего только и удалось заметить, что мужчины здесь, в лагере, все с бородами (когда они их сбрили, Водопьянов половину из них не узнал). Взяв на борт четырех пассажиров, он полетел на базовый аэродром в Ванкарем. Вновь четкая посадка там… И опять в лагерь Шмидта.

Во второй раз Водопьянов доставил на землю еще троих челюскинцев. По дороге в Ванкарем показания термометра заставили поволноваться. «В жизни я никогда так не пугался, как на этот раз! Каждую секунду ожидал, что температура начнет резко подниматься, закипит вода в моторе и я вынужден буду садиться на торосистый лед, побью людей, которых хотел спасти. Решил бороться до конца и… стал набирать высоту, чтобы в случае отказа мотора иметь возможность как можно дальше спланировать к берегу. Я мысленно умолял мотор: «Поработай, дружок, еще каких-нибудь десять минут, и тогда мы будем вне опасности…» Но я волновался напрасно. Вода не закипела, мотор не остановился. Просто испортился термометр».

У него так велико было желание как можно быстрее провести всю эту операцию по спасению (он словно чувствовал вину перед оставшимися на льдине), что в тот же день хотел лететь еще. Но его сдержали: лучше утром сразу забрать всех, приближается ночь, каково там будет оставаться двоим-троим?!

В самом деле, горячиться не стоит, лучше лететь утром.

Ночь прошла тревожно. Закрадывалось сомнение — вдруг разломится аэродром, как тогда снимать людей со льдины?

Ранним утром, все же не утерпев и не дождавшись остальных самолетов, Водопьянов вылетел снова. Дымка застилала все вокруг. Летел почему-то дольше обычного. Образовавшиеся разводья источали пар, похожий на дым костров. Лагерь? Нет. Дымка надежно скрывала от взора летчика последнюю шестерку челюскинцев. Как ни хотелось прийти к ним на помощь сию же минуту, пришлось возвращаться в Ванкарем.