Александр Семченко - Молодежь семидесятых

Конечно, в квартирах ответственных церковных лиц устанавливались приборы прослушки. Как ни странно, главное верующие обычно сообщали друг другу в прихожей, при расставании. Например, время и день следующей несанкционированной властью встречи. Когда на эту встречу являлась милиция, то можно было вполне заподозрить в стукачестве и невиновного человека, она многих верующих сбивала с толку.

Приемам конспирации мы учились и друг у друга, и у Ленина, который в своих работах описывал способы работы на нелегальном положении: переодевание, очки, способы печати прокламаций. Способов ухода от слежки было много, в том числе и в приключенческой литературе. Помню, меня сняли с поезда на Брянск. Подошел сотрудник органов госбезопасности в форме железнодорожного работника, попросил предъявить билет, забрал его на глазах у проводницы. Разумеется, сесть в этот поезд я уже не мог. Я вернулся домой. У моего дома дежурила машина с сотрудниками госбезопасности. Я зашел домой, переоделся в джинсы (они у меня были, но я их не носил), нацепил на нос солнцезащитные очки, взял спортивную сумку и хромающей походкой вышел из подъезда. Меня кэгэбэшники в машине не узнали, и я благополучно уехал в Брянск.

Где‑то с 1978 по 1981 год за мной было установлено постоянное наблюдение. Обычно это была машина с четырьмя сотрудниками. Двое из них выходили из машины и шли за мной. Машина ехала позади.

Установить отношения с руководством церкви, мне кажется, желал каждый член нашей центральной церкви. Часто под дверями руководителей церкви выстраивались очереди: люди хотели купить Библии для себя, для родственников. И особенно после церковных съездов руководство подписывало такие разрешения, а особо шустрые верующие заходили к начальникам по несколько раз. Право подписи было у председателя союза, у казначея союза, у Генерального секретаря — Бычкова.

Первый руководитель, которого я застал, был Карев Александр Васильевич. Побеседовать с Каревым мне лично удалось всего пару раз. Один раз я спросил у него, что он думает о молитве молодежи на балконе. Он живо заинтересовался: спросил как громко молится молодежь, говорит ли на языках. Беседа ничем не закончилась, потому что на балконе ничего предосудительного не происходило. В целом же, Карев был в церкви очень уважаемым человеком и был в церкви на особом положении. Корифей, человек–легенда! Одна сестра перепечатывала его проповеди на печатной машинке и бесплатно распространяла среди верующих. Обычно после окончания проповеди конспекты забирали сотрудники Совета баптистов, приближенные к органам безопасности. Уходил он из зала через особую дверь под кафедрой, через улицу шел в канцелярию. Это была привилегия немногих, их таким образом в церкви как бы охраняли. Ходили слухи, что его охраняют органы госбезопасности. В любом случае, некоторая удаленность от простых людей помогала превращению Карева в легендарную личность.

На магнитофон проповеди в то время записывали редко. Я видел, как некоторые братья в неудобных позах записывали на тяжелые магнитофоны происходящее на служении. Возможно у кого‑то и сегодня в домашней коллекции хранится запись с голосом Александра Васильевича Карева.

Почти все дети руководителей были неверующими. Ну может быть за исключением Мицкевича. Александр Васильевич Карев этим исключением не стал. Возможно, эта та неизбежная плата за работу на руководящих должностях в то время.

В определенный период я близко познакомился с Ильей Григорьевичем Ивановым. Он после репрессий (Соловецкие лагерея и строительство Беломорканала) исполнял служение старшего пресвитера по Молдавии. Потом будучи членом Президиума ВСЕХБ, долгое время трудился на должности казначея союза в Москве. С 1966 по 1974 год он работал председателем Всесоюзного совета евангельских христиан–баптистов. Злые языки поговаривали, что в бытность его казначеем он изменял жене. Но я склонен был верить лишь тому, что видел собственными глазами. Я знаю, что он не был членом той компании баптистских руководителей, которые организовали ВСЕХБ в 1944 году. Возможно, это тоже стало отчасти поводом для распространения разных слухов о нем.